MagadanMedia совместно с историком Иваном Паникаровым запустило проект #КолымскаяАтлантида. Публицист, создатель музея памяти жертв репрессий "Память Колымы" ведет просветительную работу в регионе, издает книжную серую "Архивы памяти" и почти 40 лет занимается поиском бывших узников Колымы и историей треста "Дальстрой". Ивану Паникарову есть, что рассказать не только землякам, но всем жителям нашей планеты.
Гранит – значит крепкий
Тимофей – отец Гранита Тимошина, о котором пойдёт речь ниже, – был четвёртым сыном в семье Гаврилы Ивановича Таранухи. В своей автобиографии Тимофей Гаврилович рассказывает о суровой године Октябрьской революции и гражданской войны. А в конце как бы поясняет: "Фамилия ТИМОШИН осталась со времени нелегальщины, то есть в период службы в партизанских отрядах. Подлинная фамилия – ТАРАНУХА".
Фамилия ТИМОШИН сегодня и у Гранита Тимофеевича, и у его сыновей, внуков и правнуков, в то время как у родных братьев и сестёр Тимофея Гавриловича фамилия подлинная – Тарануха.
Тимошин Гранит Тимофеевич, 6 класс, Уссурийск. Фото: Из архива Ивана Паникарова
Впрочем, сейчас (да и в 1920-30-е гг.) считается подлинной и фамилия Тимошин, так как значилась и значится во всех документах и иных бумагах уже пятого поколения...
По сути, Тимошины – новая ветвь генеалогического древа рода Таранух. О них – Тимошиных и Таранухах – в начале 2015 г. вышла полутораста страничная книга формата А 4 "Плоды и корни", с более трёстами фотографиями с начала 20-го века до наших дней. Не последнее место в создании генеалогического древа Таранух – Тимошиных было отведено и мне. Я о многом расспрашивал ветерана Колымы, и сегодня предлагаю часть записанного.
Как бы ещё одно вступление…
Никогда ни думал, что будет у меня в жизни друг, которому без пяти лет СТО! Солидный возраст! Кто-то, конечно, может меня одёрнуть, мол, не по годам дружба, тебе-то всего шестьдесят с небольшим. Ну да, хотя… Жизнь, конечно, штука интересная. С годами всё становится яснее, проще и… Я и сам уже вижу и понимаю, да и друг каждый раз подтверждает это.
Человека, о котором я хочу рассказать, в Ягодном знают все взрослые и школьники. Разве что детсадовцы с ним не знакомы. Замечу, что имя у него необычное, уверен, что в Ягоднинском районе, а может быть, и в Магаданской области, другого человека с таким именем нет.
Зовут его ГРАНИТ, а фамилия Тимошин. Хотя и с фамилией не всё понятно, но об этом рассказ будет ниже. А что касается имени, то так сына назвал отец. Гранит спрашивал, почему он дал ему такое имя, а тот отвечал: "…Были на Дальнем Востоке в первые годы Советской власти деятельные комсомольцы Виталий Бонивур и Кронит Коренев – истинные патриоты, сильные духом и телом ребята! В честь одного из них – Кронита – я и назвал тебя. Изменив первую и третью буквы в имени, получилось слово Гранит, что каждому ясно – крепкий!"
При попытке бабушки Варвары Ермолаевны окрестить внука произошёл казус – батюшка в святцах не нашёл такого имени, но малыша всё же окрестил. Так и вошёл в жизнь мальчик с этим странным, режущим слух, именем.
Впрочем, не только имя у него необычное, он и сам, как говорится, не от мира сего. Может быть, поэтому мы и подружились, несмотря на возраст. Нам интересно общаться, вспоминать о прошлом Колымы и о старых знакомых, рассказывать о родных и близких людях, ну и делиться впечатлениями от просмотра различных наших коллекций, о которых я вкратце расскажу в конце повествования…
Знаком я с Гранитом Тимофеевичем года, этак, с 1985-87-го. Он тогда работал в Ягоднинском ГОКе проектировщиком, а я на Ягоднинском участке Сусуманского монтажного управления треста "Северовостоксантехмонтаж" вентиляционщиком. Вот и встречались частенько на строящихся объектах. Бывало, что и спорили по работе. А в начале 1990-х годов, когда я перешёл работать в редакцию районной газеты "Северная правда", которая находилась рядом со зданием ГОКа, встречаться мы стали чаще, да и разговаривали больше о житье-бытье. Тогда-то мне и пришла мысль расспросить Гранита Тимофеевича о его жизненном пути. Конечно, не сразу мне удалось добиться результата, так как мой хороший знакомый совсем не собирался мне ничего рассказывать. Ну и тогда я пошёл на хитрость: начал, как бы, между прочим, говорить о том, да о сём, о старых посёлках и людях, работавших в нашем районе в 1950-60-е годы. И, признаться, попал в точку! Более того, я переписывался с несколькими бывшими заключёнными, которые хорошо знали Гранита Тимофеевича и, естественно, передавали ему приветы, а он – им. Так и завязалась у нас дружба…
Ну а теперь – что касается фамилии моего героя и краткой его родословной. Оказывается, он совсем не Тимошин, хотя именно эта фамилия считается законной. Почему? Деда его, Гаврилу, испокон веков кликали Таранухой. Внук хорошо помнит его, часто помогал по хозяйству: то скот пас, то сено косил, то огород копал – работы всегда было много. Уже тогда у Гранита-школьника появился интерес к своей родословной, особенно к фамилии. Вот он и решил расспросить деда, почему у него одна фамилия, а у сына его родного (отца Гранита) другая.
Гаврила Иванович смысл своей фамилии объяснял просто: "Ну что тут скажешь? Ясное дело, предки мои, прадед и прапрадед, а может и прапрапра… жили на берегу Азовского моря, ловили рыбу тарань и варили уху. Вот тебе и Тарань-уха (не только они, конечно, рыбачили и пищу себе из рыбы готовили, но именно к ним пристало это прозвище, а потом и в фамилию превратилось. И.П.)."
Имени отчества прапрадеда, Гранит Тимофеевич, к сожалению, не знает. Но дед Гаврила рассказывал, что его дед был запорожским строевым казаком, участвовал в Крымских войнах с турками, "ходил на туретчину" под Измаилом, охранял южные границы России. Он один из первых казаков, "осевших" на берегу Азовского лимана и основавших одно из казацких поселений...
О прадеде известно немного больше: Иван Тарануха (1824 — 1880 гг.), родился в селе Горелое Милитопольского уезда Ефремовской волости Таврической губернии. Село так названо потому, что построено на месте сгоревшего поселения, того самого, что основал его отец (прапрадед Гранита)...
Ну а деда, упоминавшегося выше, – Тарануху Гаврилу Ивановича (1870 г. – 18.11. 1945 г.) – помнит, конечно же, хорошо. Он тоже из села Горелое, где и его предки родились. Занимался землепашеством и рыболовством, снабжая продовольствием Запорожскую Сечь. Летом в село приезжали на обработку рыбы женщины из Милитополя. Одна из них – Пелагея Позднякова – и стала женой Гаврилы.
Пелагея Андреевна Тарануха (в девичестве Позднякова) родилась в 1871 г. в гор. Милитополь. Умерла – 08.12. 1950 г. Брак с Гаврилой Тарануха был заключён, приблизительно, в 1893 г. А вот бабушка Пелагеи Андреевны (имя её неизвестно) – уроженка Пензенской губернии – попала на берег Азовского лимана, будучи украденной запорожскими казаками, возвращавшимися со службы из Москвы...
— А почему у твоего сына, моего отца, другая фамилия? – спрашивал внук деда.
Но тот переводил разговор в другую плоскость, и было видно, что он чего-то опасается. Ещё бы! Как раз было время репрессий – вторая половина 1930-х гг. Многих знакомых и соседей уже арестовали. Вот и старались поменьше говорить о прошлом, помалкивали. Отец тоже почти не вспоминал гражданскую войну. А в 1939 г., после "собеседования" в органах НКВД (вызывали), Тимофей Гаврилович срочно рассчитался с работы, и семья Тимошиных покинула насиженное место – город Уссурийск – и устремилась в европейскую часть СССР. Но в Красноярске, где у главы семейства были надёжные друзья – бывшие партизаны, Тимошины сошли с поезда и осели здесь на многие годы…
Ну а что касается фамилии Тимошин, то это был как бы псевдоним Тимофея Гавриловича Таранухи, когда он в партизанском отряде в гражданскую воевал. Тогда переиначивали фамилии, чтобы белые родных не преследовали. Так вот этот псевдоним и остался за ним навсегда, ему потом и документы выписали на фамилию Тимошин…
Всё позади. Впереди — жизнь!
Закончилась гражданская война на Дальнем Востоке. Октябрь 1922 года. Расформировываются партизанские отряды. В городе Никольск-Уссурийске наиболее грамотная часть бойцов Приханкайского отряда передаётся в уездное управление милиции. Среди них делопроизводитель штаба этого отряда Тимошин (Тарануха) Тимофей Гаврилович (фамилия в скобках – настоящая фамилия Тимофея Гавриловича, а Тимошиным он стал по воле обстоятельств в разгар гражданской войны, когда пришлось изменить фамилию, чтобы избежать преследований и смерти).
Послевоенная жизнь была трудной – разруха, бандитизм, беззаконие, – но молодость брала свое, и в ноябре 1923 года Тимофей Гаврилович женится на Александре Степановне Даниловой, дочери полного Георгиевского кавалера, участника русско-японской и германской (первой мировой) войн. А в Рождество, 7 января 1925 года в семье Тимошиных рождается первенецц, которому дали имя Гранит.
В 1926 году Тимофей Гаврилович уволился из милиции и поступил на курсы бухгалтеров в городе Владивостоке, куда переехали и жена с сыном. После окончания курсов пришлось работать бухгалтером, а потом главным бухгалтером, в крабо-консервных и рыбо-консервных комбинатах Приморского края, в бухтах Тафуин, Тавайза, Находка. В 1929 году в семье появился второй сын Юрий. А в следующем году семья Тимошиных переезжает жить на рыбокомбинат, на остров Путятин. Здесь Гранит впервые сел за школьную парту.
Начальная школа находилась в пяти километрах от посёлка Путятин. Дети ходили в школу пеше, иногда их подвозили попутные подводы. Однажды со школьниками, которых везли на телеге, увязался и семилетний Гранит. Ребята привели его в школу. Учительница приняла мальчика приветливо, посадила на последнюю парту, дала книгу с картинками А. Брема "Жизнь животных". На следующий день Гранит опять пришёл вместе с ребятами в школу. Потом приходил ещё. Видя стремление паренька к знаниям, учительница, несмотря на возраст, зачислила его в первый класс. (В те годы в школу принимали с восьми лет)...
В 1933 году Тимошины опять поменяли место жительства – переехали жить в бухту Находка, где Гранит продолжил учебу, и в 1937 году закончил курс начальной школы. Через год после переезда в Находку с мальчиком случилось несчастье – рубил дрова и щепкой серьезно повредил левый глаз. Почти год пришлось Тимофею Гавриловичу мыкаться с сыном по больницам. Одни врачи говорили, что глаз не спасти, другие советовали обратиться к профессорам в Томске и Москве. В конечном итоге один из московских профессоров принял решение сделать операцию, но глаз не удалять...
В 1936 году Тимошины возвратились в Уссурийск (с 1935 года назывался Ворошилов-Уссурийский). Гранит пошел учиться в шестой класс.
В 1939 году Тимофея Гавриловича Тимошина вызвали в органы НКВД на собеседование. Раньше он получил письмо из города Ногинска Московской области от своего боевого товарища, с которым бок о бок устанавливал советскую власть в Приморье в годы гражданской войны. Тот писал, что многих бывших партизан арестовали, что сгущаются тучи и над ним. Спрашивал: что делать?
На следующий день, после вызова в органы, Т.Г. Тимошин рассчитался с работы. Жене сказал, чтобы собиралась в дальнюю дорогу, а ещё через день, взяв билеты на поезд до Краснодара, семья Тимошиных покинула Уссурийск. В Красноярске поезд стоял больше часа. Глава семейства куда-то отлучился и, вернувшись перед самым отправлением поезда, поторопил жену и детей сойти на перрон. В этом городе жила хорошая знакомая Т.Г. Тимошина (когда-то работали вместе в одной из организаций), с которой он вёл переписку. Она предложила Тимошиным остановиться в Красноярске, гарантировала работу...
* * *
В Красноярске Гранит продолжает учиться в седьмом классе школы № 40, а в 1941 году заканчивает восемь классов. Каникулы!.. Война!? Всех учеников 8-9-10-х классов, кто по возрасту не подлежит призыву в армию, направляют на колхозные поля убирать урожай. Начинается трудовая деятельность. В школе вводится военное дело, и старшеклассников интенсивно учат обращаться с оружием.
В феврале 1943 года начался призыв на фронт тех, кто родился в первой половине 1925 года. Пришла повестка и Граниту. Здоровье призывника по всем статьям было отличным – боксер-разрядник, футболист, "Ворошиловский стрелок", – кроме зрения. Левым глазом он совсем не видел. Лишь в Харьковской авиационной школе, куда его направил районный военкомат после призыва, узнали о непригодности солдата к строевой службе.
— Я боялся, что меня из-за зрения "забракуют", — вспоминает Гранит Тимофеевич. — Но бывалые люди посоветовали, как провести вокруг пальца призывную комиссию. Сначала предложили закрыть ладонью левый глаз, которым я не вижу. Закрыл его левой рукой, назвал буквы. Затем нужно было закрывать правый глаз, но я закрыл опять левый, только теперь уже правой рукой. И этот номер прошёл. В справке о состоянии здоровья поставили запись "годен к строевой", и направили в Харьковскую авиационную школу, которая была эвакуирована в Красноярск...
По прибытии к месту назначения будущих воинов, после карантина, вновь направили на гарнизонную медкомиссию. Тут-то Гранита Тимофеевича и "разоблачили". Немедленно отправили в военкомат, откуда он призывался, а военкому объявили строгий выговор за то, что команда курсантов оказалась не укомплектована. После этого Гранит пытался поступить в Ачинское пехотное училище, в Новосибирское бронетанковое училище, в Омское интендантское училище. Доказывал военкому, что в тылу-то, снабженцем, можно служить. Однако военком, получивший за Гранита строгий выговор, решил навсегда освободиться от неугомонного призывника. Выдал ему мобилизационное предписание, в котором говорилось: "... к службе в армии в военное время не пригоден", и направил на спецработу на военный завод N 4 (ныне "Красмашзавод").
Потеряв все надежды и возможность попасть на фронт, Гранит Тимофеевич в 1943 году поступает учиться на 2-й курс вечернего отделения машиностроительного техникума. Затем через год переводится на 3-й курс вечернего отделения механического техникума, открытого при заводе. Учится здесь до 1945 года. В этом году женится на бывшей однокласснице Елене Харламовне Слюсаревой.
Гранит Тимофеевич и Елена Харламовна. Фото: Из архива Ивана Паникарова
Семья Слюсаревых – глава семейства Харлампий Фомич, его жена Анастасия Лаврентьевна, три дочери и сын – жила в селе Благовещенка Алтайского края до 1933 года. Вели крестьянское хозяйство, большую часть которого во время коллективизации пришлось отдать в колхоз. Жить стало трудно, и Харлампий Фомич в 1933 году перебирается в промышленный город Красноярск, устраивается на работу экспедитором в трест "Севполярлес". А через два года к нему приезжают жена и дети.
Елена учится в школе № 40 вместе с Гранитом Тимошиным. Как все мальчишки и девчонки ранних лет, Елена и Гранит часто ссорятся, а, повзрослев, влюбляются друг в друга. С уходом Харлампия Фомича на фронт, Елена бросает 9-й класс и идёт работать на место отца, следуя призыву военного времени "Заменим отцов!". В 1942 году её переводят на военный завод № 4. А в следующем году по направлению военкомата приходит трудиться сюда и Гранит Тимошин. В феврале 1945 г. молодые люди женятся…
Отец Елены погиб на фронте на территории Литвы осенью 1944 года. Мать умерла в 1981 году.
Лишив себя возможности учиться, Елена Харламовна все силы отдавала свои близким, сестрам Марии и Пани, брату Александру, которые смогли получить средне-техническое образование. Потом брата взяла в свою семью, и привезла на Колыму...
До конца войны Гранит и Елена Тимошины трудились на военном заводе. Работали по 12 часов ежедневно, без выходных. Выходной – один раз в месяц. Отпусков не было.
* * *
Летом 1944 года в Красноярске, недалеко от дома, где жили Тимошины, открылся горный техникум. А в следующем году вышло постановление правительства, в соответствии с которым разрешалось увольнение с военных заводов тех, кто уходил работать в сельское хозяйство, на восстановление шахт Донбасса, в металлургическую промышленность и учиться в учебные заведения. Война закончилась, чете Тимошиных нужно было строить дальнейшую жизнь. Гранит Тимофеевич пишет заявление на увольнение с завода, собирается поступать на очное отделение горного техникума. Но директор завода Турков отказывает, мотивируя тем, что Гранит закончил 3-й курс вечернего техникума при заводе, которому нужны технологи. В конце концов, в октябре 1945 года, когда везде уже начались занятия, Гранита Тимофеевича отпускают с завода, и он становится студентом-очником Красноярского горного техникума (с 1946 года – строительный). А в декабре в семье Тимошиных рождается сын Владимир.
Трудно жилось студенту Граниту Тимофеевичу и его супруге Елене Харламовне. Стипендии не хватало на то, чтобы прокормить семью, поэтому приходилось подрабатывать в речном порту грузчиком. А ещё у студентов был небольшой доход от футбола – они выступали за некоторые городские команды. Рассчитывались с игроками со стороны следующим образом: 60 процентов от продажи билетов шли игрокам, если они выигрывали, а если проигрывали – 40 процентов от 60-ти. В любом случае хоть небольшие деньги, но были...
В 1948 году Гранит Тимофеевич защитил диплом и получил назначение в трест "Дальшахтострой". Вместе с женой и сыном прибыли на станцию Лянчихе, что в 26 километрах от Владивостока. В отделе руководящих кадров треста учли, что Тимошин проходил преддипломную практику на строительстве комплекса Липовецкой шахты № 4 и назначили его десятником Липовецкого строительного управления, находившегося в 30-ти километрах от границы с Китаем. Потом работал прорабом, начальником стройки. Основной рабочей силой были пленные японцы, отбывавшие наказание в советских лагерях ещё со времен Великой Отечественной войны, репатрианты – бывшие пленные, люди, прибывшие по оргнабору и заключенные...
Весной 1950 года семья Тимошиных поехала в отпуск в Красноярск к родителям Гранита Тимофеевича. Заработок у молодого специалиста был до того мал, что деньги ему на дорогу в отпуск выслали родители. Кстати, Г.Т. Тимошин был единственным дипломированным специалистом во всем управлении. Но, теория – одно, а практика – другое. У практиков он научился многому, закрепив, таким образом, знания, полученные в техникуме.
— Однажды, будучи на практике, один заключенный, мой подчиненный, человек в возрасте "купил меня", — рассказывает Гранит Тимофеевич. — Говорит: "Начальник, ты помоложе меня, поднимись, пожалуйста, этажом выше, посмотри, моуэрлат не убрали". Пошёл, смотрю, вроде бы, нет ничего такого, что можно двигать. А что именно он имел в виду я не знал, а спросить постеснялся. Вернулся и говорю: "Нету, наверное, увезли". Он заулыбался. Вечером дома перевернул всю литературу по строительству, нашёл слово "моуэрлат" и сам засмеялся. Оказывается, это подстропильная балка. С тех пор, будучи и начальником, и подчиненным никогда не стеснялся спрашивать о том, чего не знаю. Ещё при жизни отец мне записал в блокнот такие слова: "Иди и учись, будь кем хочешь, но всегда оставайся человеком...". И я всю жизнь придерживаюсь этого наставления. Отношусь и относился к людям всегда по-человечески, в том числе и к заключенным, которые меня многому научили в жизни...
Находясь в отпуске, Гранит Тимофеевич решил не возвращаться на прежнее место работы. Начал подыскивать в Красноярске организацию, куда можно было бы устроиться. Через неделю его приняли в группу южных строек главного управления "Енисейстрой" МВД СССР, и 27 мая 1950 года он отправился к месту новой работы – посёлок Майна Бейского района Хакаской АО. Супруга с сыном пока оставались в Красноярске...
Дважды… не судимый
В июле 1950 года у Тимошиных родился второй сын Вениамин, а в августе Гранит Тимофеевич перевозит жену с детьми в Майну, где первым их жильём была палатка на 20 семей с двумя печками-"буржуйками" из бочек.
Майна, 1960-е, рисунок Тойво. Фото: Из архива Ивана Паникарова
Потом был барак с комнатой на семью, в котором жили почти год, пока не построили более или менее нормальное жильё.
Как такового строительного объекта ещё не было, только геологи и буровики жили на берегу Енисея в палатках. Не было и рабочих, их пришлось набирать из жителей близлежащих населённых пунктов самому начальнику участка. Условия приёма на работу были спущены сверху. Оплата труда по тарифу рабочего третьего разряда составляла 13 рублей 41 копейка.
Чуть позже на место будущей стройки прибыло несколько военных, от которых Гранит Тимофеевич узнал, что здесь должен разместиться крупный исправительно-трудовой лагерь, обитатели которого будут заняты на строительстве рудника по добыче медной руды и попутно добывать и обрабатывать мрамор для строительства московского метрополитена.
В сентябре Тимошин получил шифрованную телеграмму, которую смог прочесть лишь с помощью будущего начальника лагеря, фронтовика, младшего лейтенанта Трофима Ивановича Болотских. В ней сообщалось, что через трое суток на место будущей стройки прибудет этап заключённых в количестве 500 человек...
— Мы оба, я и начальник лагеря, схватились за головы, — вспоминает Гранит Тимофеевич. — Ведь никаких строений и ограждений на территории ещё не было. Однако начальник лагеря не растерялся. "Сейчас, Гранит, будем строить зону", — говорит. Но как и чем строить, если нет ни людей, ни материалов, ни инструмента? У меня был лишь план лагеря и всё. Взял Трофим Иванович его, покрутил в руках и спрашивает: "Какова длина и ширина зоны лагеря?" Я ответил, и он начал мерить шагами. Я же шёл за ним следом и вбивал колья, заготовленные раньше, туда, куда он показывал. "Вот и всё, — проговорил Болотских. — Лагерь готов!" Я был очень удивлен: "Как же так, Трофим Иванович, ведь полтысячи заключенных, разбегутся ведь? "Будем надеяться, что все обойдется благополучно", — был его ответ.
Через день после телеграммы прибыла охрана лагеря, а на следующий день, к вечеру, мы увидели много машин, следующих в нашу сторону. Вышли встречать. Прибывший этап разместили в черте площадки, огороженной кольями. По периметру установили машины, угловые – с включенными фарами, свет от которых образовал своеобразное ограждение. В кузовах машин расположились охранники. Заключенных предупредили, что пересечение световом полосы считается попыткой к побегу – без предупреждения будет открываться огонь на поражение. Так и переночевали...
На следующий день пришли машины с колючей проволокой, привезли гвозди, костыли-скобы, рабочий инструмент – пилы, лопаты, ломы, тачки. Одновременно с основными работами строили ограждение зоны лагеря, заготавливали лес для строительства бараков. Жили же заключенные в больших парусиновых палатках. К концу года построили несколько бараков, но основная масса заключенных по-прежнему жила в палатках. С этим контингентом и пришлось работать Граниту Тимофеевичу.
В сентябре 1950 года на строительство объекта прибыло ещё около 50 семей (в каждой – от трех до восьми человек) спецпоселенцев из западных областей Украины и Белоруссии. Надвигалась зима, а людям негде было жить. Вся ответственность за размещение прибывших ложилась на плечи начальника строительного участка Г.Т. Тимошина. В наличии никаких строительных материалов для жилья переселенцам не было – они должны были самостоятельно обустраивать свой быт. Кто-то сам начал рубить лес для жилья, но основная масса прибывших не могла обеспечить себя строительным материалом. Люди были обречены на замерзание.
И тогда начальник участка принял решение: в соответствии с генеральным планом посёлка выделить землю каждой семье, снабдить нуждающихся лесом, заготовленным заключенными для нужд стройки. Кроме того, обошёл всех переселенцев и дал каждому совет, как пережить предстоящую зиму, подсказал, где и как рыть землянки на выделенном участке, а рядом в течение зимы вести своими силами строительство жилья из выделенного леса. Всех нуждающихся по возможности снабдил инструментом, гвоздями и прочими стройматериалами.
К весне следующего года на месте, где обосновались переселенцы, вырос посёлок, который между собой называли Переселенческий. За зиму кое-кто возвёл себе рубленый домик. Однако со строительным материалом по-прежнему были проблемы. Видя мытарства своих рабочих, начальник участка вновь принял решение выделить всем, кто нуждался в строительном материале, по несколько кубометров леса, заготовленного для нужд стройки заключенными. При этом все материалы выдавались по накладным под роспись.
К началу следующей зимы посёлок существенно преобразился, наметилось несколько улиц, выросли рубленые и глинобитные дома. Люди от души благодарили начальника стройучастка за внимание к их нуждам и оказанную помощь в трудное время. Гранит Тимофеевич пользовался у переселенцев особым вниманием и уважением, и все жители посёлка величали его "Товарищ городничий". Позже посёлку дали имя Майна, и он стал пионерной базой строительства Саяно-Шушенской ГЭС...
В 1951 году Г.Т. Тимошина чуть было не осудили.
— Поехал я как-то осенью в районный центр поселок Бея, — вспоминает мой собеседник. — Нужно было сообщить о потере паспорта: может быть, утерял, а может быть, и заключенные вытащили. Захожу в паспортный стол, докладываю о пропаже. С начальником паспортного стола и начальников уголовного розыска я был знаком (часто вместе охотились). Так вот, когда я назвал свою фамилию, начальник паспортного стола округлил глаза и сразу за телефон: "Приходи, я задержал разыскиваемого..." Через некоторое время заходит капитан – начальник районного уголовного розыска, здороваюсь с ним, и он спрашивает у паспортиста: "Так кого ты задержал? Где он?". А тот отвечает, кивая головой в мою сторону: "Вот он, Тимошин Гранит Тимофеевич, числящийся во Всесоюзном розыске". Тот тоже вытаращил глаза. Они-то думали, что моя фамилия Гранит, так многие меня и звали, вроде бы как по фамилии. В общем, задержали меня. Сообщили в управление, где я работал, жене моей Елене. Потом на ночь в камеру определили. Долго не спал, многое передумал. А "преступником" меня сочли за то, что после отпуска не вернулся на прежнее место работы, так сказать, оставил самовольно производство. Рано утром, как арестованного, заставили работать: с улицы таскал дрова к печкам милицейских кабинетов.
Потом приехали из Майнского рудного управления заместитель начальника майор Широков и начальник отдела кадров лейтенант Худяков с соответствующими документами. Посмеиваются, вот, мол, мало у нас заключенных в управлении... Слава Богу, все обошлось. Председатель народного суда при разборе дела доказал мою невиновность, и меня прямо в зале суда освободили из-под стражи...
К новому 1952 году строительство первой очереди рудокомбината было закончено. В этом году Г.Т. Тимошина опять чуть было не отдали под суд за незаконную выдачу материалов на строительство жилых домов для переселенцев. Из главка приехала комиссия с проверкой и выявила, большую недостачу строительных материалов, в частности леса, того самого, из которого в посёлке были построены дома. Объяснения начальника участка никто не хотел слушать – требовали отчета за несуществующий лес, заготовленный в соответствии с документами заключенными. Граниту Тимофеевичу предстояло заплатить большую сумму денег (более 200 тысяч рублей) или предстать перед судом "за разбазаривание народного добра". Ничего не оставалось делать начальнику участка, как обратиться к жителям посёлка, которым он, без ведома свыше, помог в своё время лесом. И люди не оставили в беде своего "товарища городничего" – каждый, кто получал стройматериалы, вернул их стоимость. Таким образом, возместив убытки, Г.Т. Тимошину удалось избежать сурового наказания...
В апреле 1952 года Гранита Тимофеевича откомандировали в Красноярск в распоряжение начальника строительства П/Я № 138, куда он поехал вместе со всей семьёй. Назначили начальником промышленного участка, а через два месяца – начальником поточно-скоростного строительства. Строили жильё из кирпича. За три с половиной месяца возвели и сдали "под ключ" три 120-квартирных дома. Причём в роли строителей опять же выступали заключенные, осужденные в основном по политической 58-ой статье. Работали в три смены.
Будучи начальником строительства, Гранит Тимофеевич в августе 1952 года сдал экзамены по конкурсу и поступил, по направлению МВД, на очное отделение в Уральский политехнический институт (УПИ) в г. Свердловске, который успешно закончил в 1955 году, получив специальность инженера-строителя. В Красноярск, на прежнее место работы, он не хотел возвращаться и попросился в Норильск. Увы, ему отказали, а через некоторое время вызвали в УВД Свердловска и вручили направление на работу в систему Дальстроя, то есть на Колыму. И дипломированный строитель всем на удивление охотно согласился...
Продолжение следует...
Рассказано ГРАНИТОМ ТИМОШИНЫМ.
Записано Иваном Паникаровым.
