MagadanMedia совместно с историком Иваном Паникаровым представляет проект #КолымскаяАтлантида. Публицист, создатель музея памяти жертв репрессий "Память Колымы" ведет просветительную работу в регионе, издает книжную серую "Архивы памяти" и почти 40 лет занимается поиском бывших узников Колымы и историей треста "Дальстрой". Ивану Паникарову есть, что рассказать не только землякам, но всем жителям нашей планеты.
Колымская Атлантида: Далёкая экспедиция в "места не столь отдалённые" Совместный проект историка Ивана Паникарова и MagadanMedia
Оказавшись на территории лагеря и проехав по заросшей дороге ещё с километр вверх по долине ручья Днепровский, наша "вахтовка" остановилась. Все с облегчением вздохнули, так как трудный путь закончился. По крайней мере, так думали многие. Однако трудности были впереди.
Все вышли из машин и начали разминаться, глядя по сторонам и покрикивая, как бы "пугая" медведя. Кто-то хотел было обедать, но я "приказал" всем следовать за мной по крутому, заросшему кустарником склону сопки к её вершине. Впереди были видны огромные отвалы, деревянные строения, сторожевые вышки.
Днепровский. Реммастерская. Фото: Иван Паникаров
Я, конечно же, всем рассказал, где что смотреть. Молодые девчонки из библиотеки и московский гость-историк (приехал специально ко мне) стремительно взяли курс на вершину сопки, где было довольно-таки интересное озеро с зелёной водой, штольни и сторожевые вышки.
Озеро на сопке. Фото: Ольга Мафтиевич, Евгения Иванова
Колонна растянулась метров на 100–150, а до вершины сопки было около полукилометра. Меня, с моим 65-летним возрастом и почти 120 килограммами, конечно же, обгоняли все. В итоге эти "все" были у меня на виду, как на ладони, и я хорошо видел, как большинство рьяно ринувшихся вперёд, начали сбавлять ход, останавливаться и даже отдыхать. К обеду температура воздуха на улице доходила до 30 градусов. Благо по ходу следования до половины сопки струился ручеёк с вкусной холоднющей водицей. Кто-то дожидался меня, сидя на горячих огромных валунах, а кто-то помоложе, догонял, помогал идти, угощал водой…
Минут 30–40 я поднимался по камням к зданию бывшей мехмастерской. Здесь уже отдыхало человек 5–6, остальные шли к вершине сопки, а также уходили по дорожке влево по сопке к сторожевым вышкам и штольням.
Выше ремонтной мастерской в зарослях кустарника виднелась крыша небольшого здания. Это в прошлом было караульное помещение, а вправо и влево от него по склону сопки горизонтально видны тропинки, по которым разводили караулы к сторожевым вышкам. В этом здании уже кто-то из наших чем-то "интересовался" — шумел.
Штольня со льдом и Вагонетка. Фото: Ольга Мафтиевич, Иван Паникаров
В прошлые разы, когда я здесь бывал, возле "караулки" был турник, а внутри нары, печка кирпичная и большой пищевой чугунный котёл…
Пожилых и полных людей в нашей группе было несколько, и они, как и я, не решались подниматься выше, так как жарища была неимоверная. Благо ветерок гулял по сопке, охлаждал слегка, да и отгонял кровожадных комаров.
Перед подъёмом я предупредил, чтобы часам к двум все подошли к ремонтной мастерской, откуда продолжим путь дальше — к транспортёру и изолятору. К назначенному времени немного опоздала молодёжь, поднимавшаяся на самый верх сопки. Всех дождались и решили сделать фото на память на фоне ремонтной мастерской…
Участники экспедиции на Днепровский. Фото: Иван Паникаров
Дальше наш путь, метров сто, пролёг по тропинке, затем через канавы и далее через заросли стланика. Мы шли вниз, к транспортёру.
Продираться по густым зарослям было очень трудно. Отрадно, что молодёжь оперативно помогала пожилым, так что все шли группой. Спускались около получаса. Вот и сортировка, где внутри сохранилось больше десятка метровых валиков, по которым на ленте транспортировалась руда. Сюда её доставляли из шахт и сортировали вручную — выбирали пустую породу и выбрасывали в проёмы, под которыми стояли вагонетки. А руда, содержащая касситерит (чёрный-причёрный камень), шла по транспортёру и сбрасывалась в проём, в ёмкость, которую потом доставляли на обогатительную фабрику. Было много вопросов, удивлений, восхищений и сожалений…
Днепровский, транспортёр-сортировка. Фото: Иван Паникаров, Наталья Кнейс
С отвалов была видна крыша изолятора, куда мы и направились. С трудом продирались сквозь заросли, но упорно шли к цели. Те, кто пришёл первым отзывался, чтобы остальные шли на крик и не заплутали. Изолятор был огорожен колючей проволокой с мощными дверьми и забором (правда уже рухнувшими и сгнившими). К сожалению, кто-то здесь лет 15–20 назад поработал — поснимал все решётки с окон, собрал "буржуйки", а возле транспортёров (их в лагере было три), где были отвалы, поснимал все рельсы. Да и в нижней части лагеря много чего металлического пропало.
Днепровский, изолятор. Фото: Иван Паникаров
Часа в три подошли к машине, сели и поехали по долине выше, к лагерному кладбищу. Метров за триста до кладбища остановились. Здесь, как бы поминальное место — столик, сколоченный из брёвен, можно костерок развести, чай сварганить, пообедать, отдохнуть. Но всё это делается после посещения кладбища. И наша группа, побывав на погосте, тоже решила покушать и помянуть по-русскому обычаю всех усопших без исключения — невиновных и виноватых (были здесь и такие), похороненных здесь…
Днепровский, кладбише. Фото: Иван Паникаров
Часа в четыре подъехали к высокому сооружению — копру — приспособлению для выемки руды из-под земли. Об этом сооружении я рассказывал всем и особенно делал акцент на решётчатую дверь, закрывающую вход к месту выемки руды. Она (дверь) в таёжной тишине скрипит страшным звуком, в чём все убедились сами.
Копер. Фото: Иван Паникаров
Последним объектом были остатки обогатительной фабрики. К сожалению, лет 30–35 назад кто-то сжёг её. Остались лишь бетонные фундаменты, которые абсолютно всех удивили. Им более чем по 70 лет, а они не разрушились, хотя находятся под дождями, снегами, морозами, солнцем.
Днепровский остатки фабрики. Фото: Иван Паникаров
Кто-то посоветовал привезти сюда на экскурсию губернатора Магаданской области и мэра Магадана, что бы они посмотрели на качество бетона. Дельный совет! Даст Бог — выиграю очередной президентский грат и обязательно приглашу.
________________
Иван Паникаров, участник экспедиции из пос. Ягодное
Справка:
Днепровское оловорудное месторождение открыто геологом Кузнецовым в 1941 году. На базе этого месторождения 25 июля 1941 года был организован рудник "Днепровский", вошедший в состав Южного горнопромышленного управления Дальстроя. Находился рудник в 288 км от Магадана. Основной рабочей силой являлись заключенные, осужденные по политическим мотивам…
За время существования рудника "Днепровский" — с 1941 года по 1 июля 1944 года — здесь было добыто 750 тонн металла (олова).
5 марта 1944 года рудник был законсервирован. Однако 1 марта 1949 года на Днепровском оловорудном месторождении работы по добыче олова возобновились, оловодобывающее предприятие получило статус прииска "Днепровский".
20 мая 1949 года на прииске "Днепровский" было организовано лагерное отделение № 11 Особого лагеря № 5 — Берегового лагеря (Берлага). Содержались здесь в заключении в основном "особо опасные преступники", к которым причисляли бывших советских военнопленных и осужденных националистов из Украины, Белоруссии, Латвии, Литвы, Эстонии. Среди заключенных были и те, кто сражался в армии генерала Власова, воевавшего на стороне фашистов, а также полицаи и другие "изменники" Родине.
На 1 января 1950 года на руднике работало 1196 заключенных.
Во все годы деятельности "Днепровского" основными орудиями труда здесь являлись кирка, лопата и тачка. Однако часть наиболее тяжелых производительных процессов была механизирована, в том числе и американским оборудованием, поставлявшимся в годы войны по ленд-лизу.
В 1949 году прииском "Днепровский" было добыто 115,4 тонны олова, в 1950 г. — 119,1 т., в 1952 г. — 133 тонны. В плане на 1952 год значилось 175 тонн олова.
В 1953 году на руднике было добыто 84 тысячи тонн касситеритовой руды, в 1954 г. — 100 тысяч тонн, в 1955 г. — 165 тысяч тонн…
На основании экспертизы комиссии Дальстроя с участием профессора Левицкого по состоянию на 13 сентября 1951 года запасы олова на прииске "Днепровский" составляли 10 тысяч тонн.
С лета 1954 года (после закрытия Берлага) здесь уже не было "особо опасных преступников".
С 1 января 1955 года рудник "Днепровский" был вновь законсервирован, а заключенных перевели в другие лагеря…
Сам же посёлок ещё некоторое время существовал, затем был закрыт как неперспективный в виду того, что работы по добыче касситерита были прекращены. Жителей переселили в близлежащие посёлки Мякит и Стрелка...
________________
Историческая справка подготовлена по архивам А.Г. КОЗЛОВА и Ягоднинского музея "Память Колымы".
