Василий Образцов уже давно пишет о нашем городе и области. О его истории, его настоящем и будущем. Блогер показывает его красоту, судьбу, людей. Совместный проект ИА MagadanMedia и сайта "Моя родина – Магадан" — новый взгляд на родные места.
Дедушка Александра Артамоновича носил интересную фамилию: Блоха-Лисовой. После русско-японской войны он остался в Харбине и устроился на работу к известному на Дальнем Востоке купцу Ивану Яковлевичу Чурину, в магазинах которого, разбросанных по всей Маньчжурии, Приморью и Китаю, можно было купить все — от иголки до "мерседес-бенца". Обжившись, Влоха-Лисовой постепенно начал перевозить сюда своих родных.
Маньчжурия. Харбин. Улица Новогородняя. 30-е годы ХХ-го века. Фото: kolymastory.ru
Сначала двинулся с насиженных мест отец Александра Артамоновича — простой крестьянин из Киевской губернии, работавший на полях владельца сахарных заводов Энгельгардта. Через два года дедушка сказал отцу Александра Артамоновича: "Пора тебе жениться. Вот у меня племянница живёт в Погребишах — хорошая девушка. Она тебе подойдёт". Поехал на Украину Артамон Демьянович, но уже не бедняком, а в хромовых сапогах, пальто с каракулевым воротником и смушковой шапке. Посватался к Марье Гавриловне, той самой племяннице дедушки. И Марья Гавриловна была хоть и простой крестьянкой, но принадлежала к довольно известному на Киевщине роду Присяжнюков, тех Присяжнюков, которые сыграли заметную роль в подготовке революции на Украине.
… Вскоре молодые перебоались в Харбин. Почему вообще русские оказались на сопках Маньчжурии? В первую очередь их появление там связано со строительством КВЖД. Во-вторых, жизнь в Харбине была вдвое дешевле, нежели в пределах Российской империи. Предоставлялись казённая квартира, бесплатное освещение и дрова. 90 копеек стоил французский коньяк "Де Буше", два рубля — ботинки известной чехословацкой фирмы "Батя", дорогой костюм из английской шерсти в рассрочку — 33 рубля.
Маньчжурия. Харбин зимой. 30-е годы ХХ-го века. Фото: kolymastory.ru
Александр Артамонович родился 26 августа 1916 г. и в декабре того же года потерял отца. Мать Мария Гавриловна вторично вышла замуж за Григория Евстафевича Сосика — служащего Сыскного отделения Главного полицейского управления Харбина, советника ген. Дэна.
Дзыгар с полным основанием называл его своим отцом. Отмечал, что тот играл на всех музыкальных инструментах, обладал абсолютным слухом.
Семи лет мальчик поступил во 2-ю Сунгарийскую школу, а через два года его перевели в гимназию известного харбинского педагога Андерса.
О своём приобщении к музыке он рассказывал так: "Слышу разговор, отец говорит: "Я решил, что Нату (сестру) будем учить на скрипке" (а она уже играла (училась) на фортепьяно).
Я встал на дыбы. Почему Ната?! Я хочу!.. Устроил скандал, поднял крик, топал ногами.
Мама говорит: — Действительно, почему всё одной Нате…
Устроили совет. Папа: — Наше решение такое: у кого будут лучшие отметки в первом полугодии, тот получит скрипку. А у Наты по одному предмету вышла тройка…
Папа купил скрипку. Для начала учителем взяли регента из старой Благовещенской церкви, — вспоминает далее Александр Артамонович. — Милый был человек, аккуратно приходил к обеду или ужину. Не докучал. Жил тут же при церкви. Мама водила меня за ручку к нему на урок.
Но когда на музыкально-вокальном вечере (устраивался дважды в год) меня услышал Генрих Рении, то он пришёл в ужас: как я держу инструмент, из трёх нот две фальшивых… — У кого занимался?… Но это же ужасно, это немыслимо… Это не балалайка вам. Скрипка — это царица музыки. И инструмент хороший нужен…
И он дал адрес своего наставника Вадима Илиодоровича Дмитриева, который учился в Петербургской консерватории по классу скрипки у замечательного мастера, профессора Вальтера, одного из лучших учеников прославленного Ауэра. Дмитриев жил на Конной 34, привил мне любовь к скрипке, исправил постановку рук, научил правильно извлекать звуки. Был очень требовательным, но в меру… За уши не драл. Имел систему, проверенную временем. Научил точной интонации — технической и мелодической".
Так начал формироваться будущий большой талант…
В 1933 году в возрасте 17 лет, Дзыгар вступил в "Союз украинской молодёжи" в Харбине, активно участвовал в украинской культурной жизни.
Получил музыкальное образование в Харбинской высшей музыкальной школе им. А. Глазунова по классу скрипки, которую окончил в 1936 году. Он учился игре на скрипке у профессора Уриэля Моисеевича Гольдштейна, бывшего директора Харбинской высшей музыкальной школы. В этом же заведении обучался и известный потом пианист Ананий Шварцбург.
В декабре 1936 года Дзыгар избран председателем Украинской дальневосточной сечи — молодёжной националистической организации.
Александр Артамонович рассказывал: "Из газет мы узнавали об успехах первых пятилеток в Советском Союзе. У эмигрантской молодёжи стали возникать мысли о возвращении в Россию. И когда представился случай, Шварцбург одним из первых уехал в Москву. Прощаясь, он говорил нам, полный энтузиазма и планов на будущее: "Ребята, ну что вы здесь прозябаете? Наше место там! Мы должны учиться дальше, пока молоды. Вдумайтесь в это чудесное прекрасное слово — "товарищ". И помахал нам на вокзале рукой. В 1946 году, когда срок его заключения уже заканчивался, он встречал меня на Колыме этим словом "товарищ".
Маньчжурия. Мукден. 1930 год. Фото: kolymastory.ru
После музыкальной школы Дзыгар в 1938 году переезжает из Харбина в Мукден и устраивается в популярный там ансамбль "Ямато-отель", где проработал до 1943 года.
Как писала одна из местных газет, "талант А. Дзыгара, его музыкальность, чувство ритма и капитальное знание скрипичной литературы выдвинули его в ряды талантливых концертных исполнителей. Глубокий тон его инструмента, блестящая манера игры, полная экспрессии, определили популярность А. Дзыгара как солиста и участника нескольких оркестровых коллективов.
Он был одним из скрипачей, кому была дана возможность главным представительством граммофонной фабрики "Виктор" наиграть пластинки. Это решение администрации фабрики "Виктор" связано с тем, что ниппонская публика проявляла большой интерес к пластинкам, наигранным музыкантами, проживающими в странах Восточной Азии, в частности, в Маньчжу Ти-Го. В столице А. Дзыгар наиграет пластинки с избранными творениями Шуберта, Дворжака, Монти, Пергамента и других композиторов".
Дзыгар принимает участие в Международных конкурсах, спонсором которых выступала "Маньчжурская газета". Его скрипка услаждала слух императора Пун — последнего отпрыска Маньчжурской династии. В театре "Модерн" он играл и перед лордом Литоном — главой делегации Лиги Наций, прибывшей для выяснения правомочности оккупации японцами Маньчжурии в 1932 году.
Японская оккупация Маньчжурии. Фото: kolymastory.ru
Кстати говоря, от этой оккупации досталось и Дзыгару. Из рассказа Александра Артамоновича: "Хотя я родился в Харбине и был китайским подданным, у меня отобрали паспорт. Образовалось так называемое "Бюро российских эмигрантов", в котором должны были состоять все выходцы из России. Перевод в эмигрантское состояние лишал практически всех юридических прав. Вы становились изгоем".
В 1943 году Дзыгар возвращается в Харбин, где работал до 1945 года: он получил предложение занять должность концертмейстера симфонического оркестра. Кроме того, Александр стал первым скрипачом квартета, вёл педагогическую работу.
Маньчжурия. Советские войска в Харбине. 1945 год. Фото: kolymastory.ru
20 августа 1945 года Советская Армия освободила Харбин и передала его Китаю. Генерал Осколков собрал всех творческих работников и призвал их возродить культурную жизнь города. Уже 24 и 28 августа для комсостава советских войск состоялись парадные концерты Харбинского симфонического оркестра. А 31 августа Дзыгара пригласили в военную комендатуру, как выразились, "для пятнадцатиминутной беседы".
Ночью его тайно вывезли на территорию СССР, на станцию Гродеково, и началась другая менее романтическая часть жизни, непредсказуемые зигзаги бытия дарует порой судьба! Ещё несколько дней назад — безукоризненный смокинг и аплодисменты, а спустя неделю — арестантская одежда и пугающая неизвестность.
Весь сентябрь Александр Артамонович провёл в тюрьме города Ворошилов (Уссурийск) в здании бывшей жандармерии. В тюремной камере вместе с ним находились писатель Фёдор Даниленко — одни из первых строителей КВЖД, автор повестей "Оторванный" и "Вилла "Вечное спокойствие", и бывший литовский консул в Харбине. Уголовники, которыми командовал грузин по кличке Фома, положили Даниленко на верхние нары, чтобы он "толкал романы". Когда-то Фёдор Федотович был городским головой в Никольск-Уссурийске и даже заложил первый кирпич в то здание, в котором он теперь находился. "Добрая тюрьма", — усмехался он, похлопывая рукой по склизкой стене. А литовский консул всё хватался за голову: "Зачем я так быстро собрался?". Ещё в Харбине, по дороге в комендатуру, куда его тоже пригласили "для пятнадцатиминутной беседы", он переживал, что забыл надеть фрак — неудобно будет в Москве, где ему придётся выступать перед официальными лицами.
Следователь Устюгов вызывал на допрос Дзыгара и других практически всю ночь. До шести утра он держал всех вызванных в запертой "эмке", стоящей на морозе. Шесть крошечных ячеек в салоне машины были сделаны таким образом, что арестованные не видели друг друга. "Газеты читал?" — спрашивал следователь Дзыгара, имея в виду харбинскую печать. "Читал". А кто их не читал, находясь там, — только слепой да неграмотный? "Оружие имел?" "Нет". "Врёшь, имел".
Спустя некоторое время его вызвал следователь посолиднее, в ранге майора: "Ну что, Дзыгар, судить мы тебя не можем — нет состава преступления". Александр Артамонович обрадовался: "Так отпустите, у меня там семья осталась". "Нет, отпустить мы тебя тоже не можем. Ведь если бы пришли не мы, а американцы, ты бы с ними кооперировал?". Вот такое резюме.
Александр Артамонович проходил по одному делу с Ю. Роем, И. Шлендиком, М. Самарским. По одной из версий — за членство в украинских националистических организациях. Был осуждён судом 16 августа 1946, по статьям 58-2, 58-11 на 10 лет ИТЛ.
Отбывать свой срок Дзыгару предстояло в колымских лагерях Дальстроя, в вотчину Дальстроя — Магадан зэка прибыл по этапу на одном из пароходов.
Магадан. Колымском шоссе. 1948 год. Фото: kolymastory.ru
По рекомендации Шварцбурга, который уже находился в доверии у маглаговской "княгини" Гридасовой, Дзыгара снимают с этапа и оставляют в городе при зэковской культбригаде. Поселили в лагерном бараке на 4-м километре, на "корпункте", в комнатке вместе с артистом Приходько.
Из воспоминаний Александра Артамоновича: "Никогда не забуду, как меня прослушивали. Я находился в страшной депрессии. Начинаю играть вещь и — выключаюсь. Полный провал памяти. В голове мелодия вроде звучит, а аппликатуру забыл. Ничего воспроизвести не могу. Начинаю играть другое — то же самое. Слышу, дирижёр кому-то процедил: "Это чернушник". А Шварцбург говорит: "Я знаю его много лет, мы вместе учились". И Варпаховский поддержал меня перед Гридасовой: "Такой музыкант нужен культбригаде. У него психологический шок от переживаний, но постепенно он отойдёт". Мне поверили…
И вдруг в один день всё открылось. Это было вечером. В бараке имелся умывальник, я прятался в этом помещении, пытался что-то вспомнить и вдруг словно прорвало — сыграл полностью концерт Мендельсона, какая-то лёгкость такая появилась. Открываю дверь — тишина, все сидят, слушают, не шелохнутся. А потом начали поздравлять.
Вспоминаю один комический случай. Я прибыл в Магадан в телогрейке и старых рваных штанах. Коля-контрабасист из культбригады говорит мне: "Саша, напиши заявление Власовой (помощница Гридасовой), чтобы она выдала тебе одежду". Я по старинке пишу: "Глубокоуважаемая товарищ Власова! Убедительно прошу выдать мне то-то и то-то. С искренним уважением к Вам Александр Дзыгар". И передал эту бумагу Лёне Варпаховскому, руководителю нашей культбригады. Лёня подозвал артистов и зачитал моё заявление вслух. И тут как начали все хохотать. "Какая "глубокоуважаемая"?! Пиши просто: "Гражданин начальник такой-то, прошу выдать пару кальсон, рубашку и что там ещё". И подписывайся: "Зэка Дзыгар". А кому нужно твоё искреннее уважение?".
Дом культуры имени М. Горького. Магадан. Конец 40-х годов ХХ-го века. Фото: kolymastory.ru
Кроме концертной работы в культбригаде скрипач играл и в оркестре театра, где концертмейстером был Эвальд Турган, окончивший Парижскую консерваторию по классу Жака Тибо. Однако такая идиллия длилась недолго…
В 1948 году в соответствии с Постановлением СМ СССР № 416159сс от 21 февраля и приказом МВД СССР № 001031 от 26 августа на Колыме был организован Особый лагерь № 5 МВД СССР (Берлаг) в составе 15 отделений (20 лагпунктов) и центральной больницы. Лимит Берлага был определён в 30 тысяч человек.
Лагерь комплектовался в соответствии с приказом МВД СССР, МГБ СССР и Генерального прокурора СССР № 00279/00108/72сс от 16 марта 1948 г., причём до 50% отбиралось из состава Севвостлага, а остальная часть завозилась по специальным нарядам ГУЛАГа.
За какие мнимые или реальные прегрешения, по чьему "доброму" слову или по воле рока скрипач из Харбина оказался в рядах каторжан Берлага и был этапирован в Лаготделение № 5 рудника имени Лазо, где шла добыча касситерита — уже достоверно не узнать, но факт остаётся фактом…
Из воспоминаний Александра Дзыгара: "Я стал заключённым № 3—1309. Этот номер был пришит у меня сзади на телогрейке, на шапке и правой штанине. Предписывалось использовать меня только на тяжёлой физической работе.
В феврале 1949 года я попадаю на прииск имени Лазо. Для начала на лесоповал. Это страшная штука. Лютый мороз. Тупая пила, тупой топор, который звеня отскакивает от дерева. Потом стал бурильщиком, испортил все пальцы. Все теплые места были заняты либо блатными, либо стукачами. Урки постоянно что-то у кого-то отбирали, торговали, кому-то морду били.
Один из вохровских офицеров, по-моему, его фамилия Зубко, очень любил самодеятельность и потому немного благоволил ко мне. Меня перевели в бойлерную. "Чтобы ты мог заниматься на скрипке", — сказал Зубко. В бойлерной я грел воду и следил за давлением пара. Позже моя одиссея продолжилась на обогатительной фабрике имени Берии. Когда "прославленного наркома" разоблачили, она стала называться фабрикой имени Матросова. Там пришлось освоить профессию штукатура".
Александра Артамонович был освобождён из лагеря 19 января 1953 года. Но как и многим бывшим заключённым выезд на материк ему был заказан. 21 января 1953 года Дзыгар приговорён к ссылке.
Усть-Омчуг. 1952 год. Фото: kolymastory.ru
"После освобождения я перешёл на положение ссыльного. Начальство выдало мне справку, согласно которой права передвижения ссыльного поселенца Дзыгара ограничивались посёлком Усть-Омчуг в радиусе 25 километров. То есть на рыбалку и за ягодами я ещё мог ходить. Но раз в месяц должен был отмечаться в комендатуре. В Усть-Омчуге я овладел новой специальностью: стал уборщиком при центральном клубе. В мои обязанности входило подметать помещения, наполнять четыре металлические бочки и подогревать воду при помощи больших кипятильников. Утром приходили женщины-уборщицы и мыли полы в зале. Ну и, конечно, приходилось участвовать в клубной самодеятельности: играл в оркестре и соло".
Перебраться из Усть-Омчуга в столицу Колымы — Магадан Дзыгару помог случай. Из воспоминаний: "На Всеколымском смотре художественной самодеятельности в Магадане Тенькинское управление заняло второе место.
Магадан. Кинотеатр Горняк. 1955 год. Фото: kolymastory.ru
Старые горожане помнят, что когда-то в "Горняке" перед сеансами играл небольшой оркестр. Там в это время освободилось место скрипача. Ко мне подошёл покойный ныне Вавржиковский и спросил, согласен ли я работать с ними. Я ответил, что ограничен местопребыванием в Усть-Омчуге и его окрестностях. Тогда он привёл директора кинотеатра, они меня послушали и сказали: "Давайте приходите вечером. Мы пригласим коменданта города, а там посмотрим".
Действительно, на вечерний сеанс пришёл комендант Магадана, старший лейтенант Дмитриев. Наверное, моя игра ему понравилась, поскольку он попросил меня явиться на следующий день к нему в комендатуру. Пришёл я. Поговорили о том, о сём. Потом он взял мою усть-омчугскую справку и порвал её. Взамен выдал новую. Теперь я уже являлся спецпоселением города Магадана и одновременно музыкантом кинотеатра "Горняк"".
По воспоминаниям старожилов, Дзыгар некоторое время выступал перед сеансами в магаданском кинотеатре "Горняк", играл популярные скрипичные вещи типа "Цыганских напевов" Сарасате. В конце исполнения музыкант входил в такой раж, что у него рвались струны — конские волосы на смычке. Это был эффектный номер, и он повторялся каждый вечер.
Путь к долгожданной свободе у Александра Артамоновича увенчался успехом 29 апреля 1956 года, он был снят с учёта спецпоселения, ссылка закончилась…
Областной театр имени М. Горького. Магадан. 1967 год. Фото: kolymastory.ru
В 1959 году Дзыгар работает концертмейстером оркестра в Магаданском музыкально-драматическом театре. Здесь он прошёл путь от солиста до художественного руководителя театра.
Александр Артамонович обрёл своё семейное счастье на магаданской земле в том же, 1959 году. Его избранницей стала Алевтина Белявская, приехавшая 1951 году работать в Магаданский музыкально-драматический театр им. Горького.
Алевтина Белявская (Дзыгар). Фото: kolymastory.ru
Белявская Алевтина Валентиновна. Во время войны служила красноармейцем военного ансамбля 182 стрелковой дивизии 2-го Прибалтийский фронта, была награждена медалью "За боевые заслуги".
В 1944 году вернулась в Москву и поступила учиться в республиканское музыкально-театральное училище им. А.К. Глазунова, которое окончила в 1949 году.
В 1950 году уезжает работать в Оренбургский театр музыкальной комедии, где проработала 8 месяцев и вернулась в Москву.
В 1951 году заключила договор с Магаданским музыкально-драматический театром им. Горького и переехала в Магадан, где проработала 25 лет (1951–1976), исполняя сольные партии и главные роли в спектаклях театра.
На сцене театра. Справа – Алевтина Валентиновна Белявская (Дзыгар). Фото: kolymastory.ru
Из очерка Бориса Савченко "Ренессанс под конвоем": "В театре Дзыгар увлёкся приехавшей после окончания училища певицей Аллой Белявской и, помнится, рассказывал мне, как он устраивал свадьбу. Денег на банкет — надо было приглашать чуть ли не всю труппу театра — просто не было.
Пришлось пойти на отчаянный шаг — заложить чиновнику-"спонсору" скрипку, чтобы приобрести в торге пару ящиков водки и соответствующую закуску. А скрипка-то была середины XVI века, работы знаменитого баварского мастера Тиффенбруккера.
Таким образом, Александр Артамонович потерял ценный инструмент (говорят, сейчас такая скрипка стоит полмиллиона евро), но зато обрёл своё новое счастье".
Магаданская детская музыкальная школа. 1955 год. Фото: kolymastory.ru
Александр Дзыгар не только сам выступал в театре, но и щедро делился своими знанием и опытом. Он дал путёвку в музыкальную жизнь многим юным магаданцам.
2 августа 1954 года решением Магаданского облисполкома № 256 открыта детская музыкальная школа на 50 мест. Одним из инициаторов создания школы был Александр Артамонович.
В классах фортепиано и скрипки обучались 57 человек. В числе первых преподавателей был скрипач из Харбина.
В 1960 году Училище искусств начало осуществлять подготовку по специальности "Оркестровые струнные инструменты". Первый приём студентов на отделение осуществлял блестящий музыкант, скрипач, солист оркестра Музыкально-драматического театра — А.А. Дзыгар.
Магадан. Александр Дзыгар с учеником, 1965 год. Фото: kolymastory.ru
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 28 ноября 1973 года за заслуги в области советского музыкального искусства супругам Белявской Алевтине Валентиновне и Дзыгару Александру Артамоновичу было присвоено почётное звание "Заслуженный артист РСФСР".
В 1976 году Алевтина Валентиновна и Александр Артамонович покинули магаданскую землю и переехали на новое постоянное место жительства — в Москву.
Александр Артамонович был полностью реабилитирован 31 марта 1992 года в связи с отсутствием состава преступления.
Александр Артамонович Дзыгар. Фото: kolymastory.ru
Из воспоминаний Марии Селецкой, дочери известного харбинского скрипача: "Весной 1992 года в Москве, в "Доме Кино" была организована встреча харбинцев, живущих в Москве.
…На той же встрече (харбинцев) я подошла и к другому человеку — скрипачу из Харбина Александру Дзыгару. После прихода в сентябре 1945 года советских войск в Харбин его арестовали и на долгие годы сослали в Магадан. Во время ареста ему было 29 лет — он на два десятка годов младше моего папы.
— Я не пропускал ни одной репетиции Мирона Селецкого, когда он играл "Серенаду для скрипки с аккомпанементом фортепьяно" композитора Пергамента.
На следующую нашу встречу Александр Артамонович — ныне уже покойный, принёс мне эти ноты, которые хранил около… 70-ти лет (!). Они были с ним и в Магадане — на нотах написано: "МАГАДАН". Как жаль, что папа не сделал там никаких своих пометок. Даря мне эти ноты, Александр Артамонович, написал: "В память о Вашем папе, замечательном скрипаче-настроении Мироне Моисеевиче Селецком от поклонника и почитателя его таланта — с большим удовольствием.
Кто знал, что случай сведёт меня с Вами. При виде Вас у меня в душе и сердце звучит изумительный нежно-ласковый звук его скрипки. Какой замечательный скрипач и человек, и какая незаслуженно трагическая судьба!
Обнимаю Вас по-братски крепко-накрепко. Дай Бог Вам и Вашей семье счастья и благополучия. Всегда Ваш Шура Дзыгар. (Многолетний концертмейстер Харбинского симфонического оркестра).24.04.1993 года. Москва".
В 1995 году не стало Алевтины Валентиновны Белявской (Дзыгар). Александр Артамонович ушёл из жизни 31 августа 2002 года.
В статье были использованы материалы:
- Попок А. Украинское театральное и хоровое искусство на Дальнем Востоке в XX века "Освободительный путь" (Лондон), 2001;
- Толганбаев А. "Исповедь судьбы жестокой";
- воспоминания Марии Селецкой, дочери известного харбинского скрипача;
- Мелихов Георгий Васильевич "Белый Харбин. Середина 20-х";
- Борис Савченко "Ренессанс под конвоем".
