MagadanMedia совместно с историком Иваном Паникаровым запустило проект #КолымскаяАтлантида. Публицист, создатель музея памяти жертв репрессий "Память Колымы" ведет просветительную работу в регионе, издает книжную серую "Архивы памяти" и почти 40 лет занимается поиском бывших узников Колымы и историей треста "Дальстрой". Ивану Паникарову есть, что рассказать не только землякам, но всем жителям нашей планеты.
Кто такой Бориска?
Имя легендарного старателя-одиночки Бориски (к сожалению, его фотографии нет), "старавшегося" в 10-х годах прошлого века на Колыме, известно многим северянам. По воспоминаниям старожилов он, ещё в 1916-17 годах, нашёл и добыл в этом краю промышленное (то есть много) золото.
* * *
В 1912 году при строительстве телеграфной и телефонной линии Охотск — Якутск рабочие инженера В.А. Фогельмана неожиданно наткнулись на богатую золотоносную площадь. Спустя два года Фогельман основал акционерное общество "Торговый дом П.И. Кольцов, В.А. Фогельман и К°", которое только за 1915–1917 гг. добыло 26 пудов золота.
В Охотске началась золотая лихорадка. Ходили слухи, что рабочие-старатели намывали до двенадцати фунтов (4,9 кг) золота в месяц на человека.
Хищник. Фото: По книгам колымских геологов и рукописям А.Г. Козлова материал подготовил Иван Паникаров
Находка и добыча охотского золота вызвала у некоторых старателей мысль о том, что оно может быть и в соседних районах, в частности, на Колыме. Носителями этой идеи стали старатели Бари Шафигуллин, по прозвищу Бориска, Сафи Гайфуллин и Михаил Канов…
Чем они занимались до того, как попали в Охотск? Геолог Б.С. Русанов, работавший в 1930-е годы на Колыме и написавший "Повесть о Бориске, его друге Сафи и первом колымском золоте" считает, что Бориска — это Бари Шафигуллин, забойщик Федосеевского прииска на Лене. После печально-знаменитого ленского расстрела он вместе со своим земляком татарином Сафи Гайфуллиным, уходит на восток и добирается до Якутска. Отсюда, завербовавшись к купцу Кушнарёву, "беглецы", вместе с его доверенным Шпаком, приезжают на Колыму, а затем и в Олу, где знакомятся с Юрием Яновичем Розенфельдом…
Так ли это было на самом деле, сейчас утверждать трудно. Но встреча старателей действительно состоялась в 1913 г. в Ямске.
Несомненно, что и Розенфельд обрадовался встрече: теперь могла осуществиться мечта обследования увиденных им в 1908 году "Гореловских жил" в береговом обрыве реки Джегдян. Сложившаяся экспедиция двинулась в путь, но, дойдя до реки Колымы, остановилась. По данным, известным геологу Б.И. Вронскому, Бориска остался смотреть за лошадьми, а остальные на небольшой лодке спустились до устья реки Джегдян.
В её устье Ю. Розенфельд, С. Гайфуллин и М. Канов промыли несколько речных наносов. Промывка не дала почти никаких результатов, а проверить кварцевые жилы опять не было возможности, так как очень спешно вышли из Ямска и не захватили нужного оборудования. Решили возвратиться.
На обратном пути С. Гайфуллин и М. Канов брали новые пробы, в которых оказывались такие же крупинки золота, как и в устье Джегдяна. Бориска в верховьях Буюнды также обнаружил признаки золота. Вернувшись в Ямск, Ю.Я. Розенфельд и старатели продумывали новую экспедицию, но грянула первая мировая война…
***
Справедливости ради следует сказать, что до Ямска добрались Юрий Розенфельд и Сафи Гайфуллин, а Бориска с Кановым остались на Буюнде, прельщённые дальнейшими поисками золота.
"Как только установился зимний путь, — сообщает геолог Б.И. Вронский, — Гайфуллин на оленях отправился за своими товарищами, которые подлежали мобилизации на первую мировую войну. Бориска категорически отказался возвращаться: "Воевать не хочу. Буду искать золото. Либо найду его, либо умру в тайге". Гайфуллин и Канов уехали.
Зиму Шафигуллин провёл в небольшом домике, который выстроил вместе с Кановым. Пройденные в некоторых местах шурфы, оказались пустыми. Но он не отчаивался. Будучи очень сильным человеком, упорным и настойчивым, старатель вступил в нешуточную борьбу с суровой колымской природой…
* * *
По рассказам И.Ф. Молодых, отделившись от своих товарищей, Бориска поселился в районе Хупкачана, а к 1916 году, прослышав, что где-то ищут скрывающихся от воинской службы, он уходит дальше, в тайгу, добирается до Среднекана. В том месте проходила довольно известная тропа из Олы на Сеймчан, что давало Бориске возможность получать продукты от проходивших на Колыму вьючных караванов. Занимаясь рыбной ловлей, он в то же время производил разведку как в долине Среднекана, так и на косах, которые попадались в русле реки.
"По-видимому, мысли о золоте целиком владели его сознанием, — отмечал геолог и писатель Е.К. Устиев. — Как одержимый, он бродил от долины к долине, пробивал неглубокие шурфы в мерзлом грунте, и промывал, промывал". В одном из небольших притоков Среднекана, названном впоследствии Борискиным ключом, он и обнаружил золото, которое искал долгие годы.
В том, что это было действительно так, сообщили якуты М. Александров, А. Колодезников и Н.Дмитриев, неоднократно добиравшиеся от Гадли на Колыму. В зиму 1916 -1917 года, доехав до домика, где в последнее время обитал Бориска, они его там не нашли. Пошли по каким-то следам, добрались до шурфа, на краю которого в полусогнутом положении сидел мертвый старатель. "При нём был найден небольшой мешочек с золотом, — сообщает Б.И. Вронский. — Все его снаряжение состояло из топора, сильно сработанного кайла, деревянного лотка и двух жестяных банок из-под консервов, видимо, служивших ему котелком и кружкой.
Причина его смерти осталась невыясненной. Oт голода он умереть не мог: в бараке было достаточно продуктов. Возможно, Бориска был убит с целью ограбления, однако доказательств этого тоже нет. Тайга умеет хранить тайны. Якуты, нашедшие Бориску, похоронили его в этом самом шурфе, который он вырыл собственной рукой".
В противовес Б.И. Вронского, И.Ф. Молодых предполагает, что старатель умер от голода или горячки.
Как бы там ни было, но Бари Шафигуллин нашёл золото там, где оно должно быть, ибо охотские старатели предсказывали, что так называемый золотой пояс тянется в верховья Колымы туда, где лежат белые и неизведанные площади. Бориске, говоря языком старателей, "крупно повезло", но это был его последний фарт.
* * *
Геолог Борис Русанов, автор упоминавшейся выше книжки "Повесть о Бориске, его друге Сафи и первом колымском золоте" в послесловии пишет: "Мне посчастливилось работать на Колыме вместе со многими ветеранами её промышленного освоения.
Историей открытия первого золотого месторождения особенно интересовался один из пионеров освоения Колымы, геолог Дмитрий Владимирович Вознесенский. Он сообщил мне подробности о смерти Бориски. Дело в том, что Сафи (друг и земляк Шафигуллина. И.П.) был нелепо заподозрен в убийстве Бориски и до эксгумации трупа судебно-медицинским экспертом в 1928 году безвыездно жил в Оле. Хотя абсурдность подозрения была доказана, эта ложная версия всё-таки имела хождение среди геологов.
Довелось мне в 1939 году видеть и труп Бориски, случайно вскрытый, экскаватором во время горноподготовительных работ. Узнав об этом проездом в посёлке Стрелка, я, свернув в Среднекан, застал у его гроба, сколоченного из грубых плах, рабочих и служащих прииска "Борискин", названного в честь Шафигуллина. Гроб был отнесён за контур россыпи и захоронен снова на склоне горы. Мне запомнилось сильно почерневшее, очень худое лицо, высокий рост, могучие плечи и большие, заскорузлые руки, руки старателя, открывшего первое колымское золото. Даже вышитая рубашка и шаровары не были тронуты тлением в вечномерзлой колымской земле…"
Советую прочесть эту 200-страничную книжку формата А 5. Не пожалеете…
По книгам колымских геологов и рукописям А.Г. Козлова материал подготовил Иван Паникаров
