MagadanMedia совместно с историком Иваном Паникаровым запустило проект #КолымскаяАтлантида. Публицист, создатель музея памяти жертв репрессий "Память Колымы" ведет просветительную работу в регионе, издает книжную серую "Архивы памяти" и почти 40 лет занимается поиском бывших узников Колымы и историей треста "Дальстрой". Ивану Паникарову есть, что рассказать не только землякам, но всем жителям нашей планеты.
"Недобрый человек, кто роет золото для себя"
"Здравствуйте, Иван Александрович!
Пишет Вам Лейсан Садыйковна Мингазова из Казани. Спасибо Вам за письмо, извините за задержку с ответом. Всё это время мы собирали материал, который мог бы каким-то образом пролить свет на судьбу наших земляков – Сафий Гайфуллина и Бари Шафигуллина. В это дело подключились районная администрация и местная начальная школа. С этим письмом я Вам высылаю 4 фотографии:
1. Современный вид деревни.
деревня Мирзян 1940-е. Фото: Из архива Ивана Паникарова, поселок Ягодное, Магаданская область
2. Вид деревни 1940-50 гг.
3. Фотография нашего деда Курбанова Замалетдина Курбангалеевича 1930-х годов, жившего по соседству с родственниками Сафи Гайфуллина.
4. Молодежь 1950-х годов.
Теперь что касается истории деревни и её названия. Как я уже писала в первом письме, деревня была основана в середине 18 века переселенцами из деревни Марджан (в татарском языке пишется и произносится как Мрн, слово имеет два значения: 1. коралл 2. бусы) Атнинского района Республики Татарстан. Здесь были непроходимые леса и 27 мужчин пришли в эти края рубить лес. Сначала была лесная делянка – и называлось это место Мрн пучинксе (в переводе Починок Марджановский – как известно в древнерусском и русском языках починок обозна-чает 1. Расчищенное под пашню место в лесу. 2. Выселок, небольшой новый посе-лок). Старшинами среди этих 27 мужчин были братья Миргали (Миргам) и Миргаян. Затем на месте делянки выросла деревня. Как свидетельствуют архивные материалы, полученные из Центрального архива г. Кирова, в разные годы зафиксированы разные фонетические варианты названия деревни (этому, как я думаю, ещё способствовали транслитерация и перевод названия с татарского на русский). Так, мы видим:
"1782 г. – дер. Мерга
1859 г. – дер. Мерзань, 48 дворов, 165 мужчин, 160 женщин, есть мечеть,
1870 г. – дер. Мирзан, 165 мужчин, 158 женщин,
1905 г. – дер. Мерзянь, 94 двора, мечеть, 228 мужчин, 240 женщин, водяная мельница, мечеть
1930 г. – дер. Мирзям, 123 двора".
По-татарски деревня называлась Мирм, но русские варианты написания разнятся (как слышали, так и записывали)…
Копии архивных материалов у нас имеются, одну из них я Вам вышлю (под номером 200). Кроме того, мы попытались найти метрические книги того периода, когда предположительно могли родиться наши земляки – это 1880-1890-е годы. Но, к сожалению, метрическая книга, которая хранилась в нашем архиве, сгорела. Нам посоветовали обратиться в Архив Духовного управления мусульман в г. Уфе (как оказалось, метрические книги велись в двойном экземпляре: один оставался в местном архиве, другой отсылался в архив духовного управления по конфессиональному признаку), что мы и сделаем в самое ближайшее время…
Ещё до войны в деревне знали, что мирзямские парни золото на Колыме нашли (старики помнят такие разговоры), получается, что Сафейка как-то поддерживал связь с родиной? Или это уже были потомки? Как умер Бари? Что значит умер “с мешком”? Как Сафи и Бари попали на Колыму (из деревни многие уез-жали в Читу, Челябинск, Оренбург, а это совсем другое направление)?
Вот пока так. Надеюсь, что совместными усилиями нам удастся собрать по крупицам материал о Сафи и Бари для вашей и нашей книги. Очень жду от Вас ответа на свои вопросы.
С уважением Лейсан Садыйковна Мингазова.
17 декабря 2012 г."
Мирзан 2012 год. Фото: Из архива Ивана Паникарова, поселок Ягодное, Магаданская область
К сожалению, те государственные структуры, которые имеют сведения, или, по крайней мере, могут существенно помочь (УВД, ФСБ), завуалировано отказывают в их предоставлении, мотивируя чуть ли не государственной тайной. И в то же время готовы предоставить данные, если будут разрешения разыскиваемых (на сегодняшний день им должно быть лет по 130-140), или согласие родственников, которых найти, практически, невозможно, так как нужна уйма бумаг, подтверждающих прямое родство. А вот Государственный архив Магаданский области и Национальный архив Республики Татарстан идут навстречу. В Магаданском архиве удалось почерпнуть кое-какую информацию о первых старателях, архив Татарстана прислал некоторые сведения о Сафи Гайфуллине…
* * *
В данном материале фамилия моего героя – Сафиуллы Гайфул(л)ина – пишется то с одной буквой "л", то с двумя, так же, как и деревня, где он родился – несколько вариантов. Да и год рождения тоже разнится. Что касается деревни, то она, действительно в разные годы называлась по-разному, а вот фамилию и год рождения, нужно воспринимать, как я считаю, по архивным данным, которые приводятся ниже.
В августе 2012 года я (И. П.) предпринял поиски сведений о татарах-земляках Бари Шафигуллине (Бориске) и Сафи Гайфуллине, обратившись в Национальный архив Республики Татарстан. И вскоре получил два ответа по каждой персоне.
В первой архивной справке говорится: "В метрических книгах, родившихся в д. Мирзям Малмыжского уезда Вятской Губернии за 1881 — 1900 годы сведений о рождении Шафигуллина Бари не обнаружено..."
В другой справке ответ таков: "В метрических книгах, родившихся в д. Мирзям Малмыжского уезда Вятской Губернии значится Сафиулла (имя так в документе), родился 16 марта 1883 г. (по старому стилю). Отец: крестьянин Гайфулла Гайнуллович (фамилия не указана), мать: Хаерниса (отчество и фамилия не указаны"
В этом же письме и краткие сведения о деревне Мерзянь – именно так она называлась в 1905 г. и насчитывала 94 двора с населением 468 человек из которых 240 – женщины. (НАРТ: ф.204, оп.9 доп., д. 88а, л. 117).
…Гайфуллин Сафиулла в качестве свидетеля привлекался по делу Ю.Я. Розенфельда, осужденного в 1934 году…
Сразу после приезда Ю.Я. Розенфельда в Магадан в конце 1933 года (ему предложили участвовать в экспедиции по поиску его "Гореловских жил"), Сафиулла приходил к нему и просился в состав Дегдянской рудопоисковой партии без какого-либо денежного вознаграждения. Увы, Гайфуллин ранее арестовывался и не мог быть допущен в район золотодобывающих приисков. На допросе он подтвердил существование "Гореловских жил", которые, как указал, видел в 1914 году вместе с М.И. Кановым и Ю.Я. Розенфельдом…
Вот что об этом он рассказывает: "Приехав на Хапкачан, Розенфельд предложил нам посмотреть на открытые им месторождения золота. Оставив на Хапкачане Бориса Шафигуллина с лошадьми, я, Розенфельд и Канов на плоту стали спускаться по реке Буюнде, а затем вышли на реку Колыму, всего проплыли около 200 клм. Остановившись на ключе Дегдякан, Розенфельд показал нам рудную жилу, о которой сказал, что она должна быть золотоносной... Как я сейчас помню, жила выходила с правого берега реки Колымы и ширину имела более 2 метров. Место расположения жилы находится не доезжая ключа Дегдякан 20 километров... В районе Дегдякана шурфовали на россыпное золото, находили знаки. По нашему в то время определению, места эти должны быть золотоносными... В районе ключа Дегдякана мы с Розенфельдом были сутки, откуда после вернулись в Хапкачан... вышли на морской берег в район Тахтоямы, выше Ямска 140 клм. Канов и Шафигуллин остались на Хапкачане…".
И.Е. Гехтман, автор книги о первых золотоискателях "Золотая Колыма", вы-шедшей в 1937 году в Хабаровске, был знаком с Гайфуллиным. Вот что он рассказывает:
"Старик Сафи уронил седую бритую голову на руки, посмотрел на меня своими печальными восточными глазами и глубоко вздохнул:
— Не пришлось мне больше видеть Бориски: пропал он той лютой зимой... Таково-то оно, товарищ, это самое золото – даром в руки не даётся. Вот и мою жизнь оно забрало. Тридцать лет я за золотом, как собака, бегал, а только первые три года живу хорошо, спокойно, не голодуя….
Я оглянулся на помещение, в котором жил Гайфулин. Это была небольшая избушка с земляным полом. В ней были нары, табуретки и простой деревянный стол; на нём стояли чай, сахар и хлеб. Гайфуллин доживал здесь свой век, работая сторожем при Ольской почте.
— Недобрый человек, — говорит Сафи, — кто роет золото для себя. Не будет ему счастья… Вот я, товарищ, убил свое здоровье, закопал свою жизнь в тайге. Нет у меня ни жены, ни детей, ни доброго человека-друга…"
Золото, действительно, отняло половину жизни Сафи Гайфуллина. Он и после смерти своего товарища Бориски не прекратил охоты за золотом. И искал его ещё много лет, вступая в соглашение с купцами, неутомимо странствуя по колымской тайге и её золотоносным речкам. В 1926 г. в Среднекане Гайфуллин нашёл богатое золото. Но он скрыл его от Советской власти, не указал открытых районов, припрятал несколько килограммов золота. Золото было конфисковано у Сафи по закону. За скрытие золотоносных районов и намытого золота он подлежал наказанию. Но, приняв во внимание возраст Сафи, ему представили возможность на свободе доживать свой век… Много лет он прожил на Оле, работал в хозчасти Ольского сельскохозяйственного комбината и сторожем почтового отделения...
Умер Сафи Гайфуллин почти одновременно с Ю.Я. Розенфельдом – в 1940 году…
Материал подготовил по архивным данным и книгам геологов Иван Паникаров.
