Стоит ли региону делать ставку на добычу меди, какой потенциал у территории и какие негативные последствия влечет за собой "свободная" выдача поисковых лицензий? О колымских недрах, иллюзиях вокруг них и реальных фактах ИА MagadanMedia поговорило в интервью с Анатолием Грищенко, геологом, руководителем магаданского филиала Фонда геологической информации.
— Как вы оцениваете степень изученности территории области с точки зрения месторождений полезных ископаемых?
— В советское время была отработана технологическая схема по геологическому изучению территории страны, которая включала в себя различные стадии и этапы исследования (геологосъемочные, геофизические, гидрогеологические, геохимические, геологоразведочные и другие):
— региональные рекогносцировочные (мелкомасштабные) работы масштаба 1:500000 и мельче (в 1 см карты 5 км и более);
— среднемасштабные — 1:200000 (в 1 см карты 2 км);
— крупномасштабные — 1:25000-1:50000 (в 1 см карты 250-500 м);
— поисковые (общие, детальные поиски и поисково-оценочные) работы;
— разведочные (предварительная и детальная разведка);
— эксплуатационная разведка.
Работами первые двух стадий была охвачена территория всей страны. У нас на Северо-Востоке работы первой стадии были завершены в начале 1950-х годов, а в начале 1980-х годов были завершены и среднемасштабные исследования (последние работы такого масштаба были проведены в Северо-Эвенском районе). Исследователям на ранних стадиях — С.В. Обручеву, Е.С. Бобину, Г.Г. Колтовскому, Братьям Б.А. и Л.А. Снятковым, Ф.К. Рабинович, З.А. Абдрахимову и другим, приходилось начинать работу буквально с "чистого" листа. Сами работы охватывали огромные территории — тысячи и десятки тысяч квадратных километров, при этом степень детальности была невысокая, но эти исследования дали общую информацию о геологическом строении территории, что позволило в дальнейшем сконцентрировать работы на наиболее перспективных площадях.
В результате проведенных среднемасштабных исследований выделялись, как правило, рудные узлы, а в отдельных случаях и рудные поля месторождений. По итогам среднемасштабных исследований ставились крупномасштабные геологосъемочные работы с сопутствующими поисками, которые охватывали площади от первых сотен до 1000 кв. км на полистных съемках, и до 2500 кв. км. на групповых съемках.
На конец 1900-х годов, когда этот вид работ практически был прекращен, этими работами было покрыто около 21% территории области (при этом, в пределах рудных узлов изученность этим масштабом достигала 80–100%). По итогам именно этой стадии было выявлено основное количество рудных объектов территории.
Приходится только сожалеть, что по не совсем внятным причинам, они были исключены из технологической цепочки исследований.
В результате крупномасштабных работ выявлялись рудные поля месторождений, на которых проводились детальные поиски и при положительных результатах ставились оценочные, а затем разведочные работы. Эксплуатационная разведка проводится уже в процессе эксплуатации месторождения — с целью уточнения параметров рудных тел, их качественных и количественных характеристик.
— Работы среднего масштаба уже не проводят?
— Как я уже говорил ранее, работы среднего масштаба на территории области были завершены в начале 1980-х годов. Но со временем накопилось много материалов, полученных в результате проведения более детальных работ (особенно в пределах известных горно-рудных районов), которые нужно было переосмыслить с тем, чтобы по-новому взглянуть на уже достаточно изученные площади. Но, к сожалению, в связи с прекращением крупномасштабных работ, фактически исчез потребитель этой продукции, так как для производителей поисково-оценочных и более детальных работ результаты этих исследований являются слишком общими и не несут сколько-нибудь полезной информации. Востребованность результатов этих работ незначительная.
— Кто ведет поисковые работы, разведку? Участвует ли государственные структуры в этом процессе?
— Поиски и разведку на территории области ведут преимущественно частные предприятия, за счет своих собственных и привлеченных средств инвесторов: "Полюс Магадан", "Павлик", структуры "Полиметалла", "Сусуманзолото", "Конго" и многие другие.
Доля поисковых и разведочных работ, выполняемых за счет федеральных средств, составляет менее 3% (при этом доля бюджетных средств в собственно поисковых работах составляет менее 5%, а разведочные работы выполняются исключительно за счет частных инвесторов).
В свое время федеральными структурами была инициирована выдача недропользователям поисковых лицензий (тип "БП") по заявочному принципу (без проведения аукционов или конкурсов) на срок до 7 лет, без права дальнейшего продления. Предполагалось, что такая массовая выдача лицензий приведет к интенсификации поисковых работ, но как говорил один из наших политических деятелей, хотели как лучше, а получилось как всегда.
Явно не продуманная система выдачи этих лицензий и контроля за их исполнением привела к тому, что практически площади всех рудных и рудно-россыпных узлов, а также их обрамления, оказались на сегодня в распределенном фонде недр, при этом доля лицензий типа "БП" составляет почти 60% от всех выданных — места "живого" на карте нет.
Хорошо, если бы работы на всех этих площадях действительно проводились, но, к сожалению, в действительности во многих случаях, проводится лишь имитация исследований. Нужно что-то менять с этим порядком, тем более что в закон "О недрах" внесены изменения, позволяющие выдавать разрешения на добычные работы частным лицам ("вольный принос"), а возможности территории не безграничны.
— В последние годы все чаще говорят о добыче меди на Колыме, о потенциале территории и о планах по разработке месторождений. Сейчас тема вновь набирает обороты, появляются приблизительные оценки запасов. А как вы оцениваете запасы меди на Колыме? Где территориально они расположены? И насколько, на ваш взгляд, экономически выгодна добыча меди на Колыме?
— На Северо-Востоке на сегодня одно месторождение меди — это "Песчанка" в Чукотском АО. На территории Магаданской области в качестве попутных и не имеющих самостоятельного значения числятся небольшие запасы меди в количестве 1,67 тысячи тонн (при среднем содержании 0,37%) по серебряно-полиметаллическому месторождению "Перевальное" в Дукатском рудном районе.
Больше на территории области нет не только балансовых запасов меди, но и апробированных, то есть прошедших соответствующую экспертизу, прогнозных ресурсов.
Относительно возможного потенциала, он, возможно, и есть — это, прежде всего, рудопроявление "Ороек" в Среднеканском районе, известное еще с середины 1930-х годов. Руды этого проявления относятся к стратиформному типу, и по некоторым авторским оценкам, ресурсы могут составлять около 5 млн тонн меди со средним содержанием 0,5–1,0% (т.е. относящиеся к категории крупных месторождений). Но, к сожалению, за все эти годы серьезные работы там так и не проводились. Это связано, прежде всего, со сложными горнотехническими условиями, а также отсутствием необходимой инфраструктуры.
Что касается Внутренней зоны Охотско-Чукотского вулканического пояса (р-н Примагаданья), то он действительно имеет, в числе прочих, металлогеническую специализацию на медь.
Но специализация отнюдь не подразумевает обязательного наличия месторождений.
Здесь в предыдущие годы был выявлен ряд небольших проявлений и пунктов минерализации, относящихся к медно-порфировому типу. Но проведенные в разные годы геологоразведочные работы не позволили отнести эти объекты к разряду перспективных. Необходимо отметить, что в данном случае мы оперируем экономическим понятием "месторождения", и возможно, наступит время, когда и руды с достаточно низкими содержаниями металла смогут быть вовлечены в эксплуатацию.
— Получается, пока запасы меди на территории — это только гипотезы? На чем тогда основана оценка, транслируемая в СМИ — 20 млн тонн меди? Такой заявленный потенциал Магаданской области был озвучен представителями профильных ведомств.
— О запасах мы речь не ведем (кроме попутных на Перевальном месторождении), а апробированных (утвержденных) ресурсов на территории Магаданской области по меди на сегодняшний день нет.
Данные, которые приводятся, это так называемые "авторские" ресурсы, то есть взгляд отдельных специалистов на перспективы объектов.
Чтобы понять, как выглядят медные месторождения медно-порфирового типа, советую посетить Узбекистан, проехать от Ташкента до Алмалыка — уже за 30 км до месторождения вы поймете, что находитесь точно в зоне, где происходило формирования объектов этой формации — все окрестные скальные выступы окрашены в сине-зеленый цвет за счет вторичных минералов меди (малахита, азурита и других).
Что касается быстрого открытия объектов и скорого начала эксплуатации то это, конечно, вызывает большие сомнения — это достаточно длительный и трудоемкий процесс. Можно в качестве примера привести Удоканское месторождение меди в Забайкальском крае (в 30 км от БАМа), которое относится к разряду уникальных (по некоторым данным, третье по величине запасов в мире), с запасами 26,4 млн тонн меди (со средними содержанием около 1,5%), плюс такие же по объему ресурсы. Месторождение открыто еще в 1949 году, а изучение его шло с перерывами до 1981 года, но только в 2018 году был согласован технический проект по отработке месторождения, а ввод его в эксплуатацию планируется в текущем году.
— А с точки зрения ущерба экологии? Если действительно начнут разработку месторождения в Ольском районе? Населенные пункты не так далеко, рядом — традиционные места для рыбалки. Насколько известно, в процессе переработки может образовываться серная кислота. Все это звучит довольно тревожно.
— Серная кислота действительно может вырабатываться в процессе, но не обязательно — все зависит от минерального состава руд. Когда ведется переработка сульфидных руд (в частности халькопирита), высвобождается сера, как правило, он вступает в реакцию с водой, и получается серная кислота. Бояться этого не стоит, добывают долгие годы, и ничего страшного не случается. Тем более, по тем данным, которые есть на сегодняшний день, добывать мы медь начнем нескоро.
Анатолий Грищенко. Фото: Из архива Анатолия Грищенко
— Какими полезными ископаемыми, металлами в целом богата территория, где у нас есть перспективы?
— По поводу золота говорить не будем, потенциал рудного золота далеко не исчерпан, как и серебра.
По олову: для сравнения, если все олово региона собрать в "кучу" (это Омсукчанский, Хасынский районы, Тенька, да практически везде, кроме Ольского и Северо-Эвенского — оно отрабатывалось во времена "Дальстроя"), то весь этот объем будет примерно равен одному Хинганскому месторождению в Еврейской АО, находящемуся практически на Транссибе. По качественным характеристикам наши объекты олова лучше, несомненно, но оно "разбросано" в виде мелких месторождений на всей территории области.
Свинец, цинк — здесь ситуация лучше немного. Есть запасы, но как попутные (на Дукатской группе месторождений). На севере Сусуманского и Ягоднинского районов, в бассейне р. Омулевка, есть несколько объектов перспективных на выявление стратиформных месторождений свинца и цинка (Урультун, Стратиформное и др.).
Есть перспективные объекты на выявление месторождений вольфрама (Тенькинский, Сусуманский и Ягоднинский районы).
Перспективные проявления молибдена известны на юге Омолонского массива в Северо-Эвенском р-не (Вечерний и Хрустальный).
Есть перспективные проявления редкоземельных и рассеянных элементов (ниобий, тантал, бериллий, германий и др.) в Ягоднинском (Приискатель), Северо-Эвенском (Южно-Омолонский рудный район, Чайбуха и др.) и Хасынском районах.
В Ягоднинском районе, в бассейне р. Таскан, разведано крупное Таскано-Встреченское месторождение известняков и гипсов — источник качественного сырья для производства цемента.
Но отсутствие инфраструктуры (прежде всего качественных дорог) не позволяет развернуть эксплуатацию этих объектов.
— Как считаете, какой эффект для региона принесет вольный принос?
— Ну, расчет на то, что вся область экономически поднимется от вольного приноса — это, конечно, не больше, чем фантазии. В какой-то мере это сможет частично решить чисто социальные проблемы: какие-то отдельные семьи смогут себя прокормить. Но с точки зрения экономического эффекта для региона, даже если мы задействуем тысячу индивидуальных предпринимателей, что явно нереально, то, во-первых, мы не найдем объектов для их работы, так как площади с доступной транспортной сетью на сегодня практически все находятся в распределенном фонде недр,а во-вторых, объем добычи металла индивидуальными добытчиками буде крайне невелик.
— Как обстоят дела с кадрами в геологоразведке? Идет ли в геологию молодежь?
— Крупные горнодобывающие предприятия не испытывают кадрового голода: есть, прежде всего, возможность привлечь специалистов, установив им достойную зарплату. В федеральных структурах, к которым относится и Магаданский филиал ФБУ "Фонда геологической информации по ДФО", уровень оплаты труда значительно ниже, что, естественно, не способствует активному привлечению молодежи. Работа организуется за счет людей уже немолодых, но весьма опытных, так как полевые работы мы не ведем, и поэтому большая физическая нагрузка не требуется.
— Какие смежные направления есть у геологии? С кем сотрудничаете, кто к вам обращается, помимо горнодобывающих предприятий?
— Наши фонды представляют собой одно из крупнейших хранилищ информации о недрах на территории Российской Федерации, где хранятся как аналоговые материалы (на бумажных носителях), так и факторологические: каменный материал (образцы пород, руд и минералов), палеонтологические остатки и т.д. Кроме того, часть материалов находится в цифровом виде (работа по оцифровке ведется постоянно). Самые старые материалы относятся к концу XIX века, фонды пополняются постоянно. В 2022 году поступило на хранение 1288 единиц учета (3718 ед. хранения) материалов.
Кроме недропользователей, к нам часто обращаются биологи (в т.ч. из центральных академических институтов), историки, писатели и просто любопытные граждане. В качестве пропаганды геологических знаний проводим по предварительной договоренности экскурсии для всех желающих по демонстрационному залу камнехранилища.
