Василий Образцов уже давно пишет о Колыме и Магадане, о событиях и людях, повлиявших на историю региона. Совместный проект ИА MagadanMedia и сайта "Моя родина — Магадан" — новый взгляд на родные места.
В поисках информации по истории посёлков, приисков и рудников Дальстроя, я неоднократно сталкивался с творчеством писателя Варлама Шаламова, в частности, периода его пребывания на земле Колымы. При всех недостатках и нареканиях его рассказы можно отнести к автобиографическим, в которых присутствует много из того, что происходило в Дальстрое, правда, порой эти данные преподносятся через субъективную оценку писателя — но это его право.
Встречаются в его рассказах и спорные эпизоды, благодаря которым, магаданские краеведы и блогеры не раз проходили ковровыми бомбардировками по мнениям оппонентов, вооружившись цитатами из творения Шаламова.
Не миновала эта чаша и меня, а если быть точнее — довольно спорный эпизод пребывания Шаламова на углеразведке, на Чёрном озере.
Попытаюсь донести свою точку зрения и попробовать аргументировать свою позицию, насколько это хорошо получилось — судить не мне… Вынужденно делаю акцент, что большая часть выводов и гипотез базируются не на исторических документах и приказах, а на рассказах Шаламова, поэтому всё написанное — это моё мнение, а не последняя инстанция, подтверждённая документально. Итак, в путь!
Из автобиографии Шаламова: "Апрель 1939 — август 1940 г. — работает в геологоразведочной партии на прииске "Чёрная речка" — землекопом, кипятильщиком, помощником топографа".
Сразу первый звоночек — не Чёрное озеро, а прииск "Чёрная речка"… Попробую ответить, опираясь на творчество Шаламова, документы и воспоминания хасынских геологов на следующие вопросы:
- где располагался посёлок углеразведки;
- размер посёлка, количество строений;
- численность жителей посёлка;
- причина и дата закрытия.
Поиск сразу выдает результат — рассказ Варлама Шаламова "Чёрное озеро". При словосочетании "Чёрное озеро" — на первый взгляд, всё предельно понятно и ясно.
Чёрное озеро. Фото: Из архива Руслана Кауцмана
Часть моих коллег отдают предпочтение Чёрному озеру, что на перевале Чёрное озеро. Вот только разбивать центр геологоразведки в таком гнилом месте, открытом всем ветрам, и в значительном удалении от места проведения работ мог только великий инквизитор, готовый преподнести бригаду разведчиков летом на съедение комарам, а зимой — ветрам и морозам.
Моя первая версия была — посёлок автодорожников Чёрное озеро, который располагался у подножия перевала Чёрное озеро, на ручье Черноозёрском, где в своё время проводились работы по поиску угля. На первый взгляд, пазл сошёлся и можно выдохнуть, но…
Здесь располагался посёлок Чёрное озеро. Фото: kolymastory.ru
Очередной сюрприз преподнёс сам Шаламов в своих рассказах.
"Стихи в лагере": "Зимой 1939 года в посёлок — в двадцати километрах от "трассы" пришёл человек в зимнем "материковом пальто". Пришёл он ночью и вызвал начальника".
"Богданов": "Зимней лунной ночью в район явился человек в штатском — в скромной ушанке, в стареньком зимнем пальто с чёрным барашковым воротником. От дороги, от шоссе, от трассы район был в двадцати километрах, и человек прошагал этот путь по зимней реке. Раздевшись в конторе, приезжий попросил разбудить Богданова".
Район реки Хета и посёлки. Фото: kolymastory.ru
Из вышесказанного можно сделать вывод, что посёлок геологоразведки располагался примерно в 20 километрах от основной трассы, предположительно стоял на берегу реки. А раз так, то из борьбы выбывают Чёрное озеро, посёлок Чёрное озеро, посёлок Развилочный (сплавпункт Хета) и посёлок Первомайский (Гипотетический)…
Теперь о том, каким был по размерам посёлок, сколько примерно в нём было строений.
Рассказ "Богданов": "В разведке был жилой барак, палатки работяг. Жили все вместе — вольнонаёмные и рабочие-зэка. Разницы между ними ни в топчанах, ни в вещах домашнего обихода никакой не было, ибо вольняшки, вчерашние заключённые, ещё не приобрели чемоданов, тех самых арестантских самодельных чемоданов, известных каждому зэка.
… Уходя, Богданов ухватился за деревянную дверь палатки — ему хотелось хлопнуть дверью, но покорный брезент только бесшумно заколыхался.
… И даже спирт перенёс (начальник) со склада себе на квартиру.
… Он пришёл в контору — ночному сторожу показал приказ…
… В тайге был на скорую руку срублен карцер, кузнецу Моисею Моисеевичу Кузнецову был заказан железный запор для этого карцера, жена начальника пожертвовала собственный висячий замок. Замок очень пригодился. Каждый день в карцер кого-нибудь из заключённых сажали"…
Упоминается карцер и рассказе "Мой процесс": "… Карцер Чёрного озера, где вместо пола была ледяная вода, а вместо нар — узкая скамейка".
Посёлок геологоразведчиков был небольшим по размерам: контора, дом начальника, жилой барак (палатка), несколько жилых палаток и карцер (деревянный сруб). Большая часть строений — брезентовые палатки.
Теперь к численности рабочих и жителей посёлка.
Рассказ "Чёрное озеро": "… Мы ели из общего котла с вольнонаёмными (шесть заключённых и двадцать пять вольных)…"
Рассказ "Иван Богданов": "Воспользоваться трудом полурабов-вольняшек, бывших зэкашек, было можно, их было более сорока человек…"
Рассказ "Саша Коновалов": "В бараке жило человек шестьдесят".
Из творчества Шаламова можно предположить, что население посёлка в разное время составляло от 30 до 80 человек. В подавляющем большинстве население посёлка было вольным, исключение составляли 5-6 зэка из обслуживающего персонала.
И следующее предположение — геологоразведчики жили явно не в посёлках Хета, Развилочный или Чёрное озеро — эти посёлки были гораздо крупнее и с большим количеством жителей.
О начальниках углеразведки Шаламов пишет в рассказе "Иван Богданов": "Если правление Парамонова знаменовалось хищениями, а правление Богданова — преследованием врагов народа и беспробудным пьянством, то Плуталов впервые показал, что такое фронт работы — не донос, а именно фронт работы, количество кубометров, которое каждый может выкопать, если работает и в ненормальных колымских условиях…"
Первым начальником углеразведки был Парамонов с апреля (мая) по лето 1939 года. На этом посту его сменил Богданов, проработавший с лета по ноябрь 1939 года. Последним руководителем был Виктор Иванович Плуталов с ноября 1939 года, по закрытие углеразведки (1940-1941 года).
Теперь что касается закрытия углеразведки, судьбы посёлка и дальнейшего пути Шаламова по планете Дальстрой.
Рассказ "Чёрное озеро": "Уголь исчезал в пережимах, уходил в сопки. Ничего промышленного тут не было.
Так тут ничего и не нашли. Настал, наконец час, когда высшая комиссия инженерная осмотрела весь район. Последний раз в комиссии участвовал и Попов, и закрыла его.
Тут стали передавать остатки людей на прииски — Хейт был рядом и туда ушли быстро. По сообщениям, по разговорам, по слухам, на Хейте дневальным был Анатолий Гидаш — ему удалось вернуться в Москву ещё до войны…"
… На Чёрном озере я работал: бил разведочные шурфы и каналы, до осени 1940 года, когда район закрыли, потому что угля в нём не нашли.
Я был перевезён на Аркагалу Угольную на Северной Колыме и работал в шахте…"
Рассказ "Иван Богданов": "К сожалению, наша разведка угля не нашла, и район наш закрыли. Часть людей отправили на Хету (где тогда дневалил Анатолий Гидаш) — Хета в семи километрах от нас, — а часть на Аркагалу, в шахту Аркагалинского угольного района.
… Чёрное озеро закрыли, даже сторожа нет. Все, все уехали. Я как учётчик в самой последней партии и сюда…"
Ещё одно противоречие — в рассказах "Богданов" и "Стихи в лагере" говорится, что от трассы до посёлка расстояние 20 километров. В рассказе "Иван Богданов" идёт речь о том, что между посёлком и Хетой расстояние 7 километров. Как такое может быть?
Район реки Хета. Фото: kolymastory.ru
Можно предположить, что в связи с закрытием района, зэка перевели из посёлка углеразведки в посёлок Развилочкный (сплавпункт Хета). А вот от него до посёлка Хета примерно 7 километров.
Вроде на основные вопросы ответы были получены, но вот указаний на точное местоположение посёлка углеразведки в произведениях Шаламова найдено так и не было. Пришла пора обращаться к другим источникам…
В дальнейших поисках нам сможет помочь документальная книга Токарева Анатолия Яковлевича "Хасын — камни, горящие в костре":
"Первые сведения о находках каменного угля в верховьях ручья Угольного (Черноозерского) были получены геологами Дальстроя от местных жителей в 1934 году. В 1935 году геологом З.И. Жильцовой (Хетинская угольная партия Южного ГПУ, посёлок Оротукан) была произведена геологическая съёмка по левобережью Хеты на площади 140 квадратных километров, включающей бассейны ручьёв Угольный, Медвежий и Известковый. Участок ручья Угольного был детализирован, месторождение признано непромышленным.
Район реки Хета. Фото: kolymastory.ru
На карте обозначены:
- бассейн ручья Рябой (Известковый);
- бассейн ручья Медвежий;
- бассейн ручья Черноозёрный (Угольный).
В 1937 году геолог ГРО ДС Н.Ф. Карпов выявил в долине ручья Левый Известковый выход угольного пласта метровой мощности. На основании этого "Дальстройуголь" организовал Черноозерскую ГРП, которая провела на участке выхода пласта детальные поисково-разведочные работы в 1939—1940 годах. Начальником партии был геолог И.И. Шкред, документатором горных выработок — техник-геолог С.В. Махмутов. Из-за невыдержанности пластов угля и сложного геологического строения участка, работы были прекращены и больше не возобновлялись".
Район реки Хета. Фото: kolymastory.ru
Если сравнить даты, то можно с уверенностью сказать, что Варлам Шаламов работал в составе Черноозерской ГРП в 1939—1940 годах в долине ручья Левый Известковый, притоке реки Хета. Посёлок углеразведки располагался на левом берегу реки Хета, в 20 километрах от Колымской трассы, ниже по течению.
Окончательный вердикт и точку в моих размышлениях поставила заметка в газете "Советская Колыма" от 17 мая 1941 года: "В районе Черного озера геологи обнаружили выход угля. Обычно в таких случаях направляют полевую партию в 8–10 человек для составления геологического разреза и определения запасов месторождения. Но в управлении Дальстройутля поступили иначе. Сразу же был издан приказ об организации промышленного угольного района.
В 15 километрах от трассы, на берегу реки Хета, срочно построили капитальные жилые и подсобные помещения, создали базу снабжения, доставили необходимое оборудование и материалы, выделили более 100 рабочих и обслуживающий персонал во главе с начальником и главным инженером.
В течение двух сезонов в район завозились продукты питания и промтовары. В районе же с работой поторопились. Рабочие "копали канавы, а обслуживающий персонал получал зарплату и ничего не делал.
Только в конце прошлого года стало известно, что в радиусе 50 километров промышленного района угля нет. Управлению Дальстройугля пришлось втихомолку закрыть эту "тихую обитель"".
_________________
Если кто-то может опровергнуть выводы или предложить свой обоснованный вариант — буду рад выслушать. Повторюсь — выводы, сделанные на основании творчества Варлама Шаламова, это не истина в первой инстанции, это только мои предположения…
Пишите на адрес редактору сайта "Моя родина — Магадан" Василию Образцову.
