История Колымы: Безымянный посёлок Урчана

На первый взгляд, сложно сказать, что здесь когда-то кипела жизнь, работали и жили люди. Сейчас это пустырь, зарастающий кустами стланика, на котором можно найти остатки от домов и строений.

Если присмотреться, можно увидеть в зарослях молодых деревьев у ручья крышу одного из уцелевших домов…

В центре бывшего поселения нас встретил памятник в виде напольных весов, брошенных здесь после ликвидации посёлка.

Забавно было увидеть посреди пустыря продукцию завода КМЗ родом из Кокчетава.

И если встретить такие весы на складах Магадана в те времена было обыденным, то найти их в таком удалённом от трассы месте, где любой килограмм завезённый сюда был по цене золота — это заставляет задуматься о том, что здесь было.

До нашего времени целых строений не сохранилось, они проиграли в споре со временем, либо были разобраны по досточкам.

Кстати о досточках… Судя по останкам сооружений, можно сказать, что они были каркасно-щитовыми, стены собраны из досок. Жилыми такие строения назвать трудно, что наводило на мысль об их промышленном назначении. Большая часть из них, по нашему предположению, была складами.

Жилая часть посёлка

Жилые дома посёлка располагались на пологом берегу ручья Бедного, прикрытые от ветров, с другой стороны ручья, высоким отвесным берегом.

Домов насчитали не так уж и много — от 6 до 10, более-менее хорошо сохранились штуки 3-4, от остальных остались только нижние венцы, либо живописные развалины. Это немного для создания полноценной картины, но каждый из них преподнёс свои сюрпризы, способные рассказать о жизни этого небольшого посёлка.

Сразу хочу сказать, что жили здесь вольные — нет привычных лагерных бараков, колючего ограждения, вышек и всего того, что отличает ОЛП от посёлка вольных. Дома в посёлке небольшие по размерам, рассчитанные на проживание нескольких человек.

Осмотр жилой части начался для меня с последнего дома, располагавшегося ниже всех по ручью Бедному.

Вот собственно и сам дом, спрятавшийся от любопытных глаз в молодой поросли деревьев. Конструкцией и исполнением крыши полюбоваться не удалось, по причине её отсутствия — время и люди внесли изменения в первоначальный облик сруба. 

Сразу скажу, что уцелевшие дома приходилось искать буквально на ощупь по навигатору — прорываясь через молодые деревья, вставших непросветной стеной.

Дом состоял из двух половин — небольшой предбанник с лавками, отгороженный от основного помещения перегородкой из досок.

Печь в этом помещение была сварена из двух бочек и имела оригинальную конструкцию. Топка печи была уложена в деревянную опалубку, пространство между печью и опалубкой заполнено камнями. Закладка дров производилась со стороны предбанника. На первый взгляд — это была баня посёлка, смущали, правда, некоторые детали, в частности — конструкция печи и многое другое.

По моему личному убеждению, сама печь родом из времён Дальстроя, но дополнительная бочка, с выходом дыма в помещение поставила меня в тупик.

Мою неосведомлённость в том вопросе можно простить, как человеку другой эпохи в этой жизни приходилось встречаться только с одним типом русской бани — с баней по-белому. О бане по-чёрному доводилось только слышать.

Из открытых источников: "Уникальность сеанса в бане по-чёрному очень сильно зависит от пользователя. Топка, подготовка и парение в такой бане требуют от банщика уровня высшего пилотажа в своём деле. Банька по-чёрному — это ещё и самый экономичный вариант бани в отношении расхода топлива и потерь тепла.

Фактически печи в бане по-чёрному как таковой не имеется. Топливо раскладывается под решёткой, на которой уложены камни.

Горение идёт таким образом, что дымовые газы проходят сквозь решётку, обтекают камни и распространяются по всему помещению парной, которая, как правило, в такой бане является одновременно и моечной.

Окна и двери в процессе топки открыты, для подбрасывания дров надо подбираться к топке на корточках, а сама баня в этот период выглядит снаружи весьма экзотично — дым клубами валит из окошек и дверей, как будто домик весь объят пламенем изнутри и вот-вот обвалится крыша, взметнув вверх фонтаны искр..."

Это то, что касается общепринятой русской бани по-чёрному. В нашем же случае, мне повезло лицезреть модернизированный вариант бани по-чёрному в исполнении дальстроевских кулибиных. И главным ноу-хау стала именно использование такой вот модернизированной печи.

А после закрытия посёлка эта бывшая баня использовалась охотниками и рыбаками в качестве коптильни, об этом намекают вбитые крепления для проволоки, которая натягивалась под потолком.

На каждом венце сруба видны метки, оставленные строителями. Стены сложены из грубо обработанного бруса, материал — наша родная лиственница. Кстати, в связи с тем, что они собирались именно из лиственницы, позволило им простоять порядка 80 лет и дожить до наших дней в более-менее приличном состоянии.

Леса в этих местах не так уж и много, и сперва собирали эти срубы на ЛЗУ (на Детрине или Старой Яне), где был и пиломатериал и пилорама. После чего, венцы метили, срубы разбирали, перевозили на новое место и собирали снова.

Дома, собранные таким образом, можно смело можно отнести к временам Дальстроя. По себестоимости они обходились очень недёшево и такое можно было позволить при наличии бесплатной рабочей силы.

От многих домов остались только разбросанные доски или нижние венцы срубов. О том, что здесь стоял дом напоминает сиротливо валяющаяся печная труба с потолочной разделкой.

Встречаются печки-буржуйки различного исполнения и конструкции, напоминающие о том, что раньше здесь стояли дома.

Жаль, всё это мало может рассказать о жизни посёлка, и поиски продолжаются — ищем дома, которые смогли сохранить свой облик через столько десятилетий…

После череды найденных развалин фортуна преподнесла сюрприз — вышел к практически целому дому.

Видно, что когда-то здесь была большая пристройка, от которой осталось немного. А вот сам дом, гостеприимно отворил свою дверь.

Внутри железные кровати, стол с тумбой, на полу валяются запчасти от техники. Пол в доме не насыпной, деревянный. Высокий потолок, поболе двух метров. Отопление местное — сварная буржуйка и труба через крышу. По меркам Колымы тех лет, очень основательное и комфортное жильё. 

Пройдя вдоль дома, с удивлением обнаружил, что речь идёт уже о двух домах под одной крышей, с раздельными входами.

Кстати, о крыше. В отличие от посёлков Урчана, где крыши домов покрыты "финской" щепой, здесь от неё и следа нет. Крыши накрывали досками в нахлест, видимо на ЛЗУ, где изготавливались эти дома, в наличии станка для щепы не было.

Было бы глупо, обнаружив ещё один дом, не заглянуть вовнутрь. Он был просторней предыдущего, но здесь не было ни кроватей, ни следов другой мебели. В глаза бросился кусок уцелевшего обналичника окна, затейливо покрашенного краской лилового оттенка. 

Вроде дом как дом — ничего особенного, пора было заканчивать осмотр и двигаться дальше, но дом меня не отпускал — было ощущение, что слона-то я и не приметил…

Наконец-то… А печка то где? Где буржуйка и разделка в потолке под трубу? Эту часть дома, что вообще не отапливали?

После такого небольшого открытия, для меня этот дом поменял статус с "дома начальника" на "контору"…

А вот и ответ на вопрос, чем освещались дома — практически к каждому из уцелевших срубов, было подведено электричество — сохранились изоляторы с остатками проволоки. Правда, самой линии электропередачи видно не было. 

Вскоре нашлась и сама линия электропередач, точнее, несколько уцелевших столбов с изоляторами, возвышающихся над деревьями. Судя по количеству изоляторов — в посёлок заходило 380 вольт, для обеспечения всех нужд производства и жителей посёлка.

Вот эти живописные остатки строения привлекли к себе особое внимание. На первый взгляд ничего необычного — развалины небольшого дома, а вот и нет… Здесь тоже свои вопросы и ответы.

В отличие от других домов, этот выполнен по каркасной технологии — наружные стены сделаны из горбыля, пространство между стенами было засыпано опилками, в качестве утеплителя.

Стены внутри помещения  выполнены из коротких кусков доски, родом они явно не с местных пилорам… Ящики из-под запчастей и материалов, завезённых на склады,  разбирали по досточкам  и ими обивали внутренние стены.

Кстати, о таком методе строительства можно встретить упоминания в рассказах геологов 50-х годов.

Отапливался этот дом, как и остальные, буржуйкой, сваренной из листового металла. Опять же, для времён Дальстроя — роскошь. Привычнее было бы увидеть буржуйку, для изготовления которой пошла железная бочка литров на двести.

Чем так заинтересовало это здание? Строили его на месте и большей частью из подручного материала. Размерами оно разительно отличается от просторных (по сравнению с ним) домов дальстроевской поры.

Откуда такая экономия в размерах и материалах? Можно предположить, что строили его уже после 1955 года, то есть закрытия Теньлага. Тогда стали недоступны блага по возведению домов методом Дальстроя и приходилось строить своими силами и прямо на месте — оттуда такая и экономия…

В блужданиях по зарослям деревьев повезло столкнуться с ещё одним домом, лишившимся своей крыши и полуразваленным срубом.

Особых надежд на судьбоносные открытия уже не было, но находка стоила того, чтобы задержаться для осмотра. Предчувствия меня не обманули — все изюминки этого дома были скрыты внутри него.

Первое, на что упал взгляд — разбросанный по полу кирпич, который прежде не встречался на территории бывшего поселения.

Все дома посёлка отапливались печками-буржуйками, ибо доставка в эти отдалённые места кирпича было делом затратным и такой кирпич был на вес золота.

Причём для этой печи было сделано основание из бруса и размерами она больше походила на русскую печь средней полосы России, а не на скромные кирпичные печи в колымских домах вольных.

Так чем этот дом так отличался от других?

Все ответы на вопросы нашлись тут же, в самом доме. Формы от хлеба, разбросанные на полу, не оставляли и тени сомнения в том, что это пекарня — сразу становилось понятно и наличие печи из кирпича и её внушительные размеры.

Определения статуса здания навело ещё на одну мысль — несмотря на небольшое количество найденных жилых домов, число работающих и проживавших здесь было приличным, раз для обеспечения была построена целая пекарня.

Куда ещё поставляла свой хлеб пекарня — можно только предполагать, но вряд ли она снабжала и другие посёлки Урчана.

По нормативам Севвотслага в ОЛП должны быть в наличии свои пекарни и думаю, что ОЛП "Урчанский" от других лагерей в этом не отличался, снабжая хлебом ближайшие посёлки рудника.

После осмотра жилой части посёлка можно предположить, что найденные дома были построены в 40-50-е годы ХХ-го века.

Вдоволь поплутав по зарослям деревьев и сдав нормативы на поиски в условиях хорошо пересеченной местности, снова возвращаюсь на пустырь.

Здесь можно найти большое количество предметов и запчастей из различных областей применения и разных эпох.

Находки на пустыре

Одной из таких находок стал рукомойник (умывальник), который явно был изготовлен на Колыме. Несколько раз встречал в заброшенных посёлках очень похожие по конструкции почтовые ящики, возможно, из такого и был сделан этот рукомойник.

Уникальное ведро по изготовлению. По предположению — ведро с пожарного щита — обязательное противопожарное мероприятие при оборудовании складов и других производственных объектов.

Ведро клёпанное, из приличной толщины металла — скорее всего для того, дабы уберечь его от использования в других целях, тем самым обеспечив его сохранность на пожарном щите. Видимо, уже в то время сохранность противопожарного инвентаря была актуальной.

Тоже, достойная внимания находка. Чугунный котёл, ёмкостью 200 литров. Такие обычно использовались в пищеблоках (столовых) для приготовления пищи.

А над этими находками пришлось поломать голову и расспрашивать аксакалов — и предположений самых невероятных хватило с излишком. Дело в том, что эти предметы относятся к другой технологической эпохе и мало кто помнит для чего они были предназначены.

Мне повезло наткнуться на целых три разновидности этих раритетов.

Сперва поиски привели меня к временам Второй мировой войны — на аукционах можно найти карбидные лампы, которые служили для освещения в немецкой армии, так называемые "блиндажные" лампы.

Но осознавая тупиковость и фантастичность этого направления поиска, пришлось углубиться в историю горного дела СССР. Вот здесь уже нашлись ответы более приемлемые к находкам.

Из открытых источников: "Образцом источников света нового поколения является ацетиленовая лампа конца XIX — начала XX века. Ацетиленовые лампы были изобретены в Германии и выпускались сначала фабрикой "Вело" в Дрездене, а затем и фирмой "Вольф" в Цвиккау. В России их использовали преимущественно при осмотрах "рудничных дворов", а в шахтах по добыче рудных ископаемых применяли вплоть до 1950 года".

Всё таки лампы эти родом из Германии, хотя изготовлены были в СССР.

При осмотре места, где стояли склады, взгляд зацепился за такую вот конструкцию. С первого взгляда — дуга от лошадиной упряжи, но какая-то странная и миниатюрная по размерам. Кого в неё могли запрягать? С этим вопросом обратился к коллеге — Павлу Мамренко, более сведущему в этой теме.

Комментарий Павла: "Почти наверняка это дуга от упряжи с конских саней или телеги, но очень своеобразная — сделана из трех кусков дерева. Ее делал либо человек, не очень знакомый с этим ремеслом, либо просто не было под рукой нужного материала — обычно дуга делается из цельного гнутого ствола березы и на просушку его требуется немало времени. Вещь, конечно, уникальная, настоящий раритет. По обеим краям снизу, кстати, хорошо видны выемки для оглобель.

И пару слов по поводу размеров. На Колыме тогда повсеместно использовались лошади якутские и "полуякутки" — гибриды русской и якутской породы. Последние взяли самое лучшее от обоих своих прародителей — были невероятно выносливы, как и якутские, в случае необходимости могли питаться подножным кормом (в зимних походах их просто привязывали на длинной веревке посреди заснеженного луга и они сами копытили траву из-под снега). Вместе с этим они были крупнее и сильнее якуток — это уже признаки материковской породы. Идеальный транспорт для наших мест. Другая лошадь здешние морозы просто бы не вынесла.

И тут же рядом под остатками стен можно найти следы уже совсем другой эпохи.

Рядом валялись гильзы с поршнями, головка двигателя, катки, звездочки и другие запчасти уже от механических средств передвижения.

Те, кто пожил на свете поболее моего и с богатым жизненным опытом подсказали мне, что большая часть обнаруженного металлолома принадлежит вездеходу ГАЗ-47.

Быть может, что всё это хранилось на складах посёлка. Но и отрицать не буду предположения, что всё это оставлено здесь вездеходчиками после ремонта своего железного коня — такое предположение тоже имеет право на жизнь.

Любопытство взяло верх, захотелось побольше узнать об этом незнакомце.

На заводе этот будущий вездеход получил название ГАЗ-47, в то время как в техническом задании он обозначался, как ГТ-С (гусеничный транспортер-снегоболотоход). В конце 1951 года началось изготовление первых трёх опытных экземпляров ГАЗ-47.

Испытания новой техники длились около года, в том числе в условиях Заполярья, и после их успешного завершения в 1952 году завод выпустил первые 10 вездеходов ГАЗ-47 опытной партии.

Массовый выпуск снегоболотохода начался лишь в 1955 году.  В дальнейшем выпуск ГТ-С (ГАЗ-47) продолжался вплоть до 1964 года, после чего началось производство его прямого "потомка" — вездехода ГАЗ-71, известного под названием ГТ-СМ.

Если массовый выпуск ГАЗ-47 начался в 1955 году, то на Колыме, а уж тем более в этих богом забытых местах такая техника и запчасти к ней могли оказаться примерно в 1956-57 годах, как минимум. Значит в в конце 50-х годов этот посёлок ещё существовал.

Помимо лошадок и вездеходов в этих краях бывала и другая техника. В зарослях притаилась кабина об автомашины, марку её, правда, установить мне не удалось.

Среди находок встретилась вот такая ажурная спинка от кровати, с любовью выполненная местными богами огня и сварки.

А на краю пустыря ждала ещё одна находка. Позвольте представить — центробежный вентилятор типа "Сирокко", имеющие спиралевидный кожух. Если судить по табличке на корпусе, был изготовлен в 1948 году на заводе "ГЛАВСТРОЙМЕХ" в городе Черемхово Иркутской области. В действие приводился ремённой тягой, судя по шкиву на валу.

Ленд-лиз

А теперь пару слов об Америке и Ленд-лизе. В этом заброшенном людьми месте, за сотни километров от жилья, умудрились сохраниться несколько предметов от американской помощи во время войны. 

Металлолома валяется много, и нагибаться над каждой находкой, чтобы хоть как-то идентифицировать и определить год изготовления, приходиться часто. Порой такие поиски оказываются безрезультатными, а порой греют душу.

На торце ничем не приметной железной бочки, валяющейся в кустах стланика, на торце нашлась надпись на английском языке — "BOYCO", самое первое предположение — прибыла на колымскую землю по Ленд-лизу.

А вот на этом обруче бочки была уже целая надпись. К нашему сожалению, время и ржавчина сделали её еле различимой и местами уцелели только фрагменты букв. Смогли прочитать только — "PARIS TOURS LECHMID". Понятно одно, что произведена была явно не в СССР, а оказаться здесь могла в военные и послевоенные годы, опять же, предположительный вывод — Ленд-лиз.

У истоков ручья Бедного

Дальше наш путь с Алексеем лежал в распадок, к истоку ручья Бедный, где в одном месте, если судить по спутниковым снимкам должен был быть дом и несколько живописных развалин.

Отойдя от посёлка к месту, откуда открывался нормальный обзор местности, с удивлением обнаружил две линии электропередач, уходивших в распадок. Одна из них была ожидаема — ведущая из посёлка, но куда могла вести вторая?

Если говорить о прошлых прогулках по Урчану, то можно вспомнить о высоковольтной подстанции на горном участке Эдванс, в ту сторону и уходили эти линии электропередач. Предположительно, одна из них — низковольтная на 380 вольт вела в посёлок, обеспечивая его и технологические процессы электроэнергией. А вторая была высоковольтной, на 6 киловольт, и вела от подстанции к посёлку Старая Яна.

А вот в какую сторону по ней шла электроэнергия — был ещё тот вопрос… Можно предположить, что на Старой Яне располагался не только пилорама и лесозаготовительный участок, но и локомобильная станция, которая снабжала электроэнергией рудник Урчан и его посёлки. Благо топлива, то бишь древесины, на ЛЗУ хватало. Второе предположение — что Урчан по высоковольтной линии снабжал электроэнергией Старую Яну и её производства, но откуда на сам Урчан приходило электричество?Остатков высоковольтных линий в окрестностях мы больше не встречали, а на самом руднике большой электростанции не было.

Внести ясность в эти вопросы могут только документы и старожилы, так что ответы на эти вопросы ещё впереди.

Вот в этом узком и сильно заросшем распадке нам предстояло вести свои поиски. Пришлось идти по склону сопки, чтобы не увязнуть в ветках молодых деревьев. Нашу решимость грело осознание того, что цель своих поисков мы видели с вершины перевала, оставалось только найти её.

Вот и цель наших поисков — дом стоит у склона сопки, параллельно распадку. Сложен из обработанного бруса, материал — лиственница. В дом заведено электричество — на стене дома изоляторы. Крыша обшита досками в нахлёст, как и в посёлке ниже по течению ручья.

Дом по дальстроевским меркам очень просторный, рассчитанный не на нескольких человек, а на целую бригаду.

Вход в дом со стороны истоков ручья Бедного. Здание разделено на две половины перегородкой, малая часть у входной двери — предбанник и гардероб для рабочей одежды.

Большая часть дома, скорее всего, жилая — здесь и кровати разных эпох, предметы быта и инструменты.

Отопление в доме, как и в посёлке — печное, буржуйка стояла в жилой половине.

Крыльцо дома поразило меня больше всего. Как-то не доводилось встречать в заброшенных посёлках дальстроевской поры такие вот дощатые помосты перед входом в здание. Может всё-таки ещё мало видел?

Ну и остался самый интересный вопрос — а зачем здесь нужно было это здание, или проще говоря — барак? Для какой цели?

Мы решили пройти с Алексеем вперёд, к истокам ручья, дабы осмотреть окрестности повнимательней и поискать ответы на свои вопросы.

Пройдя немного вперёд, мы обнаружили водопровод… Особых сомнений в этом не было — тонкостенная металлическая труба с раструбом, предназначенная для работы под низким давлением, проще говоря — вода по трубе шла самотёком.

Сам трубопровод заканчивается в метрах ста от дома и куда он уходил и для чего служил — непонятно. В наших же силах было пройти до того места, где он брал своё начало.

В первое посещение этих мест мне надавала покоя загадка — откуда артельщики брали воду для работы промприбора? Рядом нет ручьёв и водоёмов, а водичку промприбор ой как любит…

А вот здесь и брали, модернизировав под свои нужды плотину. Наполняли бочку водой и тащили её в сопку бульдозером к прибору…

Бульдозерная тропа как раз начиналась от места, где лежит брошенная бочка и шла до места промывки касситерита.

На склонах сопок хватает следов от разрушенных построек. Урчан. 2019 год.

Были ли ещё постройки в распадке? Однозначно! На их месте сохранились свалки из досок, правда, более ничего примечательного из артефактов найдено не было.

А вот, собственно и полуразрушенное гидротехническое сооружение — источник воды для горных работ в этом районе. Место, откуда начинался трубопровод.

Тело плотины построено из бруса, предположительно в 40-50 годах. Честно прослужила людям почти полвека.

Фанера, полиэтилен — это уже более поздняя модернизация артельщиками под свои нужды. 

Пускай вас не смущает столь низкая высота бортов, это обманчиво. За то время, когда плотина была бесхозной, ручей старательно заполнял рукотворное ложе водохранилища камнями и песком во время паводка. Думаю, что во времена работы плотины — глубина здесь была куда больше.

Плотину поставили в очень удачном месте — чуть ниже слияния двух ручьёв, на месте выхода коренных пород, в самом узком месте распадка.

Теперь можно предположить, для какой цели был построен дом в распадке, удалённый от основного посёлка. Судя по всему, в нём жила бригада, обслуживавшая это гидротехническое сооружение и водопровод.

Гюльчатай, открой личико!

И всё же главный вопрос остаётся без ответа. Что это за посёлок, кто в нём жил и почему стоит именно здесь?

Из источников, способных пролить свет в этом вопросе — только книга Инны Грибановой "Тенька — виток спирали", но в книге поселение на ручье Бедном не упоминается и этот населённый пункт в перечень посёлков Урчана не входит. И всё же есть ряд фактов, позволяющих сделать предположения.

Первые геологические исследования в этом районе производились под руководством П.Н. Спиридонова в 1938-1939 годах, когда и были получены первые сведения об оловоносности этой территории. В последующие годы геологические партии ежегодно производили геологоразведку в поисках касситерита на довольно-таки обширной территории. С 1949 по 1952 года разведка Урчана велась разведучастком ВКрайГРУ.

То есть, геологоразведка в этом довольно обширном районе велась, как минимум, с 1939 по 1952 год. В связи с обширностью района и тем, что разведка велась без перерывов не менее 13 лет, логично предположить наличие у геологов на Урчане своих складов и базы.

Найденный нашими экипажами заброшенный посёлок вполне подходит под это описание. Можно предположить, что это был посёлок геологов, занимавшихся разведкой этого района.

Насколько правильны такие выводы и предположения — покажет время.

Моя признательность и благодарность экипажам "Патриота" (Алексей и Лена) и "Хайлюкс" (Саныч и Лена) за компанию, путешествие и возможность снова побывать в этих местах. Спасибо ребята!

Лето 2019 года.