Люди и судьбы Колымы: Угрюмов Иван Григорьевич

Поблизости нарубили жердей, а к вечеру уже затопили печи в поставленных на скорую руку палатках. До распределения и назначения на работы, многие из нас, в том числе и я, выходили на ударники, по просьбе администрации.

В районе настоящего нашего завода (МРМЗ) была практически нетронутая тайга, за исключением вырубленного строевого леса. Здесь мы заготавливали мох для строительства.

6 ноября, по назначению, я пришел на лесоучасток, в район настоящей центральной трассы и автобусной остановки городского рынка. В этом районе строился кирпичный завод. Наступала зима, нужны были дрова и строительный лес.

В апреле 1933 года я уже со строящегося морского порта прибыл в район нашего завода, где были уже построены барак, столовая и строился клуб, стояли палатки. Этот небольшой посёлок назывался механический городок.

Велись подготовительные работы, шла расчистка площади от густого стланика и пней. Бульдозеров не было и все работы осуществлялись вручную.

Я работал экспедитором, перевозил на лошади продовольствие в столовую и промтоварную кладовую.

В начале июня 1933 года начали копать котлован под электростанцию. Это был первый котлован настоящего Магадана, не считая столбов телефонной и электролинии. Теперь это часть ЦГО.

Как я упоминал об ударниках, они у нас проводились часто, особенно весной. Мы наводили чистоту и участвовали на вспомогательных работах, в неделю проводилось 2-3 ударника.

В нашем клубе проводили политзанятия, посещаемость была большой. Показывали немые кинофильмы.

В то время, название имела только речка — Магаданка. Наши адреса писались — Дальневосточный край, бухта Нагаева и участок работы.

С середины июля копали котлованы под фундаменты центральных гаражей и управления автотранспорта.

Автомобилей в это время было мало, да и дорог под них практически не было — сплошной густой стланик и высокие пни. В основном в качестве транспорта использовались лошади. Грузы в тайгу возили на тракторах.

Строящаяся электростанция — в настоящее время это часть ЦГО, а центральные гаражи — это ДОЦ и загод. цех. Все работы производились вручную.

Ещё до моего приезда уже работала небольшая световая электростанция из двух локомобилей на колесах в районе 2-й поликлиники (привязка на 1970 год).

В том месте, где сейчас находиться пожарная часть, располагались механический цех, кузница, слесарный и жестяной цеха.

В канун 16 годовщины октября были ускорены темпы по окончанию строительства электростанции. Мы на подсобных работах выходили на ударник — готовили топку и поддувало. Электростанция работала на дровах, и сейчас от нее сохранилась небольшая яма на углу ЦГО, напротив литейного цеха.

В зиму в основном, строили бараки для жилья, взамен палаток.

В марте 1934 года у нас на механическом городке были организованы курсы десятников-строителей. Записался и я. Создали бригаду строителей, 6 часов работали на производстве, а потом учились.

С весны 1934 года строились гаражи, автомеханические мастерские и ЦМК. На сегодняшний день (1970 год) территория завода сильно расширилась и многие цеха не раз перестраивались.

В августе 1934 года наша бригада перешла на строительство литейного цеха. Курсы мы уже закончили и наш бригадир передал бригаду мне, а его назначили комендантом механического городка.

На месте копра по разбивке шихты в 1934 году стояла круглая высокая палатка, в ней из небольшой вагранки (вертикальная топливная печь шахтного типа), служащей для переплавки чугуна, отливали мелкие детали. Из-за густых зарослей мы даже не заметили, когда она была построена.

Я с большим интересом в свободное время наблюдал за процессом изготовления деталей, как предчувствовал, что через 20 лет буду работать литейщиком в цеху, который построил.

В середине октября 1934 году нашей бригаде пришлось вести высоковольтную линию на Марчекан. Другие бригады прорубали просеку, копали ямы под столбы. Наша бригада возила и устанавливала столбы, а электрики тянули провода.

В апреле 1936 года я уехал на прииски на золотодобычу, в основном работал на буро-взрывных работах.

В 1948 году я поступил работать на АРЗ, где уже были знакомы и цеха и работа. Отдел кадров направил меня на лесоучасток, находящийся далеко от прежнего, на 47 километре. Летом мы заготавливали дрова и деловой лес, а зимой работали на перевал базе.

Работало нас 3, а то и 2 человека. Трактор с деляны в день в среднем привозил 80 кубометров леса и мы должны были его разгрузить. А вечером, после рабочего дня, Макагон направлял к нам машины с завода за дровами, и на каждую машину грузили по 10 кубов. Так получалось, что днем мы разгружали, а до поздней ночи загружали машины на завод, одновременно сами вели приемку и фактуровку леса.

А у шоферов рабочий день был ещё длинней, из них долгое время на заводе работали Чернышев Е. и Лунин С.

Перед закрытием лесоучатска я перешел работать в литейный цех. К тому времени цех значительно расширился и из того, что я помню, осталась одна стена, где стояла вагранка. В своё время я участвовал при возведении этой стены, начальником строительства тогда был Заборонюк.

Прошли года, цех увеличивался, росли объемы продукции, техника совершенствовалась. Приходила на завод молодежь, и они для меня были уже учениками, ведь приближались мои пенсионные годы.

С 1965 года я перешел на работу в клуб Металлист. Потом, по просьбе администрации завода, работал и в зоне отдыха на Гадле. Без дела сидеть скучно, — не живешь, а существуешь, а так возможность для общения…

На базе отдыха я проработал 2,5 года и был очень доволен своим коллективом. За это время не одна тысяча человек посетила зону отдыха и все были отзывчивы, правила поведения в зоне отдыха в основном не нарушали. Об этом говорит тот факт, что за время работы в зоне отдыха мне ни разу не пришлось просить помощи у завода для ремонта жилья или мебели.

Могу сказать, что свою трудовую жизнь я работал там, где было нужней производству. Я даже не могу вспомнить, сколько пришлось строить землянок, палаток и наскоро сколоченных бараков для освоения новых объектов, строек, приисков и участков.