MagadanMedia совместно с историком Иваном Паникаровым запустило проект #КолымскаяАтлантида. Публицист, создатель музея памяти жертв репрессий "Память Колымы" ведет просветительную работу в регионе, издает книжную серую "Архивы памяти" и почти 40 лет занимается поиском бывших узников Колымы и историей треста "Дальстрой". Ивану Паникарову есть, что рассказать не только землякам, но всем жителям нашей планеты.
Акционерное общество "Союззолото" и Всероссийское объединение "Цветметзолото"
Во втором десятилетии XX века отечественная золотодобыча неудержимо снижалась: в 1913 г. она составила 63,6 тонны, в 1916 г. – вдвое меньше – 30,4 тонны, а в 1918 г. сократилась еще вдвое – до 17,2 тонны. В 1921 г. общий объем золотодобычи понизился до 1,8 тонны (В. В. Смирнов. "Золото Сибири", глава 5, часть 31. 2009 г.).
С окончанием гражданской войны главные и первоочередные усилия в изыскании источников пополнения золотого запаса казны были обращены в единственном надёжном направлении – подъёме из разрухи отечественной золотодобычи. В октябре 1921 г. вышел Декрет Совнаркома "Про золотую и платиновую промышленность", в котором месторождения этих металлов объявлялись государственной собственностью. В 1921 — 1925 гг. золотодобывающие предприятия были реорганизованы в 11 государственных золотодобывающих трестов.
Александр Серебровский. Фото: фото 30-х годов
После денежной реформы 1922-24 гг., когда денежные знаки стали обеспечиваться золотом, главенствующее положение в золотой промышленности необходимо было закрепить за государством. Всероссийский золотопромышленный съезд 1926 года признал необходимость проводить планомерные поиски и разведку новых месторождений золота, в связи с чем в 1927 году золотопромышленные предприятия выступили учредителями Всесоюзного акционерного общества "Союззолото", которое и объединило разрозненные предприятия золотодобычи в единую структуру. В частности, в состав "Союззолото" полностью вошёл трест "Дальзолото", ликвидированный 1 октября 1927 года.
Правление общества до марта 1929 г. располагалось в Москве, позже – в Иркутске. Местом пребывания уполномоченного по Дальневосточному краю стал Хабаровск. Руководил акционерным обществом А.П. Серебровский (Александр Павлович Серебровский (1884–1938), инженер, государственный деятель, Председатель Правления Нефтесиндиката СССР, начальник "Главцветмета", начальник "Главзолота" и член коллегии Наркомфина СССР (с 1926), председатель "Союззолота" (с 1927), заместитель наркома...)
Несмотря на тяжелейшее положение с квалифицированными кадрами геологов-полевиков и крайне ограниченные возможности для оснащения экспедиций оборудованием, снаряжением и транспортом, предпринимались отчаянные усилия, направленные на расширение геологической базы под перспективное развитие золотодобычи. 1927–1929 гг. можно считать началом организации систематической золоторазведки, охватившей практически все регионы страны, в которых предполагалась золотоносность.
С переводом правления общества "Союззолото" из Москвы в Иркутск, в 1930 г. в последнем был открыт Сибирский горный институт по золоту и платине, первым директором которого был назначен заведующий геологоразведочным отделом правления "Союззолото" С.В. Сергеев. Тогда же на базе Иркутского механического завода был создан специализированный завод по изготовлению драг и другого оборудования для золотодобывающей промышленности.
Тем временем валютное положение государства продолжало ухудшаться в связи с распродажей золотого запаса – за 1927-28 гг. за границей было продано около 160 тонн на сумму в 205 млн. руб. Такой широкомасштабной продажи золота не было, начиная с 1921 г. С середины августа в закрытых эмиссионных балансах появилась ещё одна статья – "Золото на счетах Правления "Союззолото". Поскольку акционерное общество занималось добычей золота и предоставляло Правлению Госбанка свои сертификаты в качестве гарантии будущих поставок, постольку в обеспечение эмиссии ставилось ещё не добытое золото. Так, в балансе на 27 сентября 1928 г. числилось золото в кладовой на 19,9 млн. руб., на счетах Наркомфина – 49,5 млн. руб., на счетах "Союззолото" – 41,3 млн. руб. При этом за три квартала 1927/28 хозяйственного года государству от этого акционерного общества реально поступило золота лишь на 12 млн. руб. (Голанд Ю. М. Леонид Наумович Юровский. Портрет на фоне эпохи. М.: Начала-Пресс, 1996. С. 5-25)
В ноябре 1930 года акционерное общество "Союззолото" было реорганизовано во Всесоюзное объединение "Цветметзолото", финансируемое за счёт государства. Таким образом, 1930 год стал годом окончательной ликвидации частной золотопромышленности на Дальнем Востоке, а добыча металла увеличилась и достигла довоенного уровня.
* * *
"На август 1929 года в Верхне-Колымской приисковой конторе "Союззолото" имелось три прииска:
1. В устье ручья Безымянного на реке Среднекане в 15 км от реки Колымы – "Среднеканский".
2. Прииск "Борискинский" находится на левом берегу реки Среднекан, в 10 км от Колымы. Здесь работают девять старательских артелей.
3. Прииск "Утиный" – на реке Утиной, впадающей в Колыму справа в 106 км выше реки Среднекан. Открыт в начале июля 1929 года...
На 15 августа 1929 года всего имелось зарегистрированных старательских артелей 13, из которых три распались…" (…"К материалам по вопросу снабжения Верхне-Колымского приискового района "Союззолото"…)
* * *
"Добыча золота по годам: 1928-1929 гг. – 51 кг, 1929-1930 гг. – 384 кг, 1930 г. – 485 кг. На 1931 г. программа намечена в 2000 кг… Главным образом идет разработка россыпного золота, по которому такие показатели: на "Утином" – 16 граммов на 1 кубометр, в "Среднекане" – от 10 до 12 граммов. Рудное золото открыто в 35 верстах от Геологического до Борискино, где находится жила. Золото обходится довольно дешёво, например, на прииске "Борискинском" – 1,68 руб. грамм, на Первомайском ключе – 1,66 руб. грамм… Средняя зарплата старателя – 333 руб. в месяц или 9,75 руб. в день. Но бывает время, когда старатели в день получают от 100 до 300 рублей…" ("Характеристика Сеймчанского района Якутской АССР", председатель Сеймчанского РИКа тов. Кочнев).
Геологи. От Буюнды до Бохапчи
Тем, кто очень интересуется историей ранней золотодобычи на Колыме советую почитать такие книги как "Дело Желтого Дьявола", В. Казаков; "У истоков золотой реки", Е. Устиев; "Дерзкое сердце", П. Мельников; "У истоков Колымы", А. Зимкин и др.
Я же постараюсь с помощью повести Г.Г. Волкова "Золотая Колыма" кратко рассказать о том, что происходило на Колыме в конце 20-х гг., то есть до образования треста "Дальстрой".
Сегодня всем хорошо известно (об этом нам много рассказывали), что "золотая страда" на Северо-Востоке началась с приходом Первой Колымской геологоразведочной экспедиции, которую в 1928 году возглавлял известный геолог Ю.А. Билибин. Несомненно, заслуга геологов в поисках золота на Колыме есть, но, справедливости ради, хочу кратко, очень кратко, рассказать о том и тех, кому они обязаны своими успехами.
* * *
...Из толстой папки Бертин извлёк и положил перед Билибиным тонкие листики с водяными знаками...
Юрий Билибин. Фото: Колыма 1928 г., худ. В.П. Харченко
Юрий Александрович уткнулся в написанные мелким бисером бумажки. Сначала он молча пробегал строчки, а потом стал вслух произносить отдельные фразы:
"…хотя золота с удовлетворительным промышленным содержанием пока не найдено, но все данные говорят, что в недрах этой системы схоронено весьма внушительное количество этого драгоценного металла…"
И закончил громко, нараспев: "…нет красноречиво убедительных цифр и конкретных указаний на выгоды помещения капитала в предполагаемое предприятие, но ведь фактически цифровым материалом я и сам не располагаю: пустословие же и фанфаронада – не моё ремесло. Могу сказать лишь одно – средства, отпущенные на экспедицию, окупили бы себя впоследствии на Севере сторицею. Розенфельд. Владивосток, 25 ноября 1918 г."
* * *
К концу 30-х годов на Северо-Востоке из государственных структур молодой страны Советов присутствовал только трест "Союззолото", а по таёжным тропам и долинам рыскали старатели в поисках фарта (золота). Причём, кроме русских хозяйничали здесь и американские, и корейские, и китайские старатели. И никакой ответственности никто не нёс...
До середины 1928 г. мало-мальское влияние в этом краю имел уполномоченный Дальзолота некий Миндалевич, до этого пять лет работавший уполномоченным Дальгосторга. Встретившись с Билибиным и Цареградским он с гордостью рассказывал о своих возможностях: "…Я мог бы и раньше ухватиться за колымское золото. В позапрошлом году приехал ко мне в Охотск этот… Поликарпов. Бородатый, черный, как цыган, и сам без роду без племени. По Колыме бродил, а ко мне приехал заявку делать… Да, приехал заявку делать, а золото, подлец, не даёт. Я к нему и так и этак. Не клюёт… Я его тогда крепко прижал! В тюрьму посадил! Не выложишь золото – не освобожу! И выложил бы, да прокурор нагрянул. Ему бы, законнику, совместно со мной, ради госторговли, потрясти этого хищника… А он, буквоед, за отсутствием улик его освободил, а меня чуть не посадил якобы за нарушение законности…"
С 17 июня 1928 г. Правление Союззолота назначило руководителем работ по Колымскому краю Лежаву-Мюрата Валерия Исааковича.
Свою точку зрения на богатства Колымы Лежава-Мюрат высказывал и геологам Первой колымской экспедиции: "…Страна сколачивает золотой фонд. И если на Колыме, в моей епархии, открылось золото – значит, надо форсировать его добычу… И я форсирую. Привёл к себе Поликарпова, накормил-напоил, предложил по всем законам оформить заявку на имя Союззолота и пообещал назначить его старшим горным смотрителем на первый колымский прииск. И вознаграждение за находку золота, и руководящая должность!.. И я от имени Союззолота и лично товарища Серебровского прошу вас, товарищ Билибин и товарищ Бертин, проверить её (заявку Поликарпова) на Колыме…"
Эрнест Бертин. Фото: Колыма 1928 г., худ. В.П. Харченко
Розенфельд в своей знаменитой "записке" и на карте не указывал, где он видел жилы, подобные молниям. А в заявке Поликарпова Филиппа Романовича всё точно обозначено: речка Хиринникан (в будущем Среднекан. И. П.) впадает справа в Колыму, устье ключа Безымянного – в 20 верстах от Хиринникана…
* * *
Геологи Первой Колымской экспедиции на зафрахтованном старом японском судёнышке "Дайбоши-мару" 3 июля 1928 года высадились на Ольском рейде, в одной миле от берега. В девственной тишине якорные цепи заскрежетали пронзительно и громко плюхнулись в воду. С тревожными криками взметнулись чайки...
В 1938 году, накануне десятилетия Золотой Колымы, Ю.А. Билибин будет вспоминать о Первой Колымской экспедиции и начнёт свои мемуары "К истории колымских приисков" так:
"Самые первые годы освоения Колымы, когда она была девственным, совершенно необследованным районом, кажутся сейчас необычайно далекими и начинают уже покрываться дымкой забвения. Вряд ли найдется много людей, которые знали бы историю этих первых лет и были бы её непосредственными участниками. Их всего небольшая горсточка, этих подлинных пионеров Колымы. Так как мне пришлось участвовать в освоении Колымы с самого начала, я думаю, что некоторые мои воспоминания об этих первых годах не будут лишены интереса".
Валентин Цареградский. Фото: Колыма 1928 г., худ. В.П. Харченко
Да, их была горсточка. В ту ночь с 3 на 4 июля 1928 года на ольский берег сошло всего двадцать два человека: начальник экспедиции Юрий Александрович Билибин, палеонтолог Валентин Александрович Цареградский, геодезист Дмитрий Николаевич Казанли, прорабы, поисковики-разведчики Эрнест Петрович Бертин и Сергей Дмитриевич Раковский, врач Дмитрий Степанович Перепелов, завхоз Николай Павлович Корнеев, рабочие, промывальщики, шурфовщики, мастера на все руки Иван Алехин, Петр Белугин, Петр Лунев, Михаил Лунеко, Степан Дураков, Кирилл Павличенко, Дмитрий Чистяков, Петр Майоров, Евгений Игнатьев, Кузьма Мосунов, Яков Гарец, Андрей Ковтунов, Михаил Седалищев, Тимофей Аксенов, Степан Серов.
Имена их всех можно было бы высечь на стеле, воздвигнутой средь прибрежных скал, недалеко от места их высадки. Стелу открывали ровно через пятьдесят лет, 4 июля 1978 года, когда из участников экспедиции в живых почти никого не осталось. Один лишь Цареградский приехал на открытие...
* * *
В 1928 г. на ключе Безымянном вместе с геологами Первой экспедиции объявились внезапно четыре артели… Неведомыми тропами сюда прокрался старатель Тюркин, по прозвищу "Турка", с дружками, о которых недобрая слава бродила по сибирским приискам. Охотские приискатели с главарём Волковым, притопали, миновав все кордоны… За ними приплелись одиннадцать хабаровцев с тощими котомками и трое корейцев…
Тридцать "хищников" сгрудились на маленьком пятачке возле устья ручья Безымянного…
Ключ Безымянный. Фото: Фото из книги Вексель Билибина, Г.Г. Волков
В это время управляющим Верхнеколымской приисковой конторой Союззолота был Оглоблин Филипп Диомидович, а его помощником и правой рукой – старшим горным смотрителем – уже известный нам Поликарпов Филипп Романович.
Оглоблин прежде никогда не занимался золотым промыслом, всю жизнь, лет тридцать, лесничил, крутыми мерами наводил порядок, пресекая незаконные порубки. Своей твердостью, неподкупностью и энергией он пришёлся по душе Лежаве-Мюрату.
На Среднекане Филипп Диомидович сразу же повёл жёсткую политику. Он разбил свою палатку не там, где стояли бараки приискателей, не на берегу Среднекана, а прямо на старательской площадке, среди накопанных ям. К стволу уцелевшего тополя приколотил фанерку от вьючного ящика, а на ней густыми чернилами написал:
"Вся территория от Буюнды до Бохапчи закрепляется за государственной организацией "Союззолото". Все старатели обязаны сдавать намытое золото по строго установленной цене за грамм в приисковую контору. Копать пески только там, где укажет старший горный смотритель Поликарпов Ф.Р. по согласию с начальником КГРЭ Билибиным Ю.А.".
В объявлении чувствовался стиль самого Лежавы-Мюрата, да и характер управляющего сказывался. Вывешенное без ведома Юрия Александровича, оно явилось для него очень приятной неожиданностью и предзнаменованием того, что его надежды на новое приисковое начальство оправдаются: будет крепкая смычка науки и труда, а вольный дух "хищников" будет сломлен! Билибин хотел бы только вместо себя указать в объявлении Раковского, которого он уже назначил заведующим разведывательного района. Но такую поправку внести было не сложно.
Среди старателей объявление Оглоблина вызвало сильное негодование. В сологубовской артели (Сологуб Бронислав Янович – вожак ольских старателей) особенно были недовольны и даже обескуражены тем, что старшим горным смотрителем над ними оказался Поликарпыч, с которым на равных Бовыкин, Канов, Сафейка много лет бродили по колымской тайге, искали золотишко, а в прошлом году, когда зацепились здесь за него, что-то не поделили... И теперь от выдвиженца Поликарпова ничего хорошего не жди. Хэттл (американец, незаконно промышлявший золотишком на Колыме) вовремя ушёл...
30 сентября весь день шёл снег, мокрый и тяжёлый. К вечеру стало подмораживать, тропки покрылись скользкой ледяной коркой. Задубели промокшие ватники.
Вечером Оглоблин возле своей палатки собрал весь приисковый народ, пригласил и геологов-разведчиков. Сам сел на пенёк, распахнул черную кожанку, выставив напоказ ярко-кумачовую сатиновую рубашку, и, подкрутив жесткие, пшеничного цвета усы, громко спросил:
— Объявление читали? А теперь слушайте доклад...
И начал с текущего момента и с Чемберлена, который грозил стране Советов. Доклад был коротким, но ёмким и понятным каждому старателю. Да разве не понятно: "Мы добываем золото не для Чемберлена, а своему рабоче-крестьянскому государству и должны это золото всё до крупицы сдавать в государственную кассу, то есть в контору... А кто не хочет – убирайся вон!"...
Контроль за старательским намывом золота Оглоблин и Билибин возложили на старшего горного смотрителя Поликарпова и заведующего разведрайоном Раковского. …12 октября (1928 г.) Раковский записал: "Осмотрел работы старателей. Одна артель, Тюркина, промыв примерно 180 лотков, намыла 166 граммов – прилично… Остальные старатели работают хуже. Идти на разведку по предложенной расценке старатели не согласились"...
Сергей Раковский. Фото: Колыма 1928 г., худ. В.П. Харченко
По сути, в это время на Колыме шло серьёзное противостояние между геологами, представителем Союззолота Матицевым и старателями...
Бронислав Янович Сологуб, начальник ольской артели, охотно согласился продать бойлер в добрые руки (геологам экспедиции), и с поклоном изрек:
— Покупайте и нас, сирот, в придачу…
К геологам согласен был перейти и старожил колымского золота Михаил Ильич Канов.
Но переход Сологуба и Канова в экспедицию не состоялся. Их обоих пригласил в свою контору Матицев и долгое время говорил с ними. Канову он предложил должность заведующего складами, положив заманчивую оплату, а Сологубу обещал подобрать новую артель и поставить её с бойлером на самую богатую деляну.
Расстроившись, Раковский записал в тетради: "Представитель Союззолота Матицев переманил на прииск путём повышения зарплаты артель с бойлером, которая хотела пойти к нам в разведку…"
Противостояние между представителем "Союззолото" Матицевым и экспедицией продолжалось.
В беседе с Раковским Билибин сетовал на нехватку рабочих рук. И собеседник тут же предложил:
— А что если Кондрашов? Он к нам охотно пойдёт, и Матицев его отпустит: они не в ладах…
Сергей Дмитриевич с Петром Кондрашовым сразу договорился, но Матицев отказался отпускать его:
— Кондрашов – мой техраб. У него договор со мной, с Союззолотом, и ему служить как медному котелку…
Оглоблин, прибыв с карбасами, на другой же день освободил техрука Матицева от всех его обязанностей и отправил с проводником в Олу, как было условлено с Лежавой-Мюратом. Временным техруком назначили Кондрашова Петра Николаевича…
…Петр Николаевич тут же изъявил желание ехать на Утиную организатором прииска. Оглоблин хотел бросить клич: "Кто на Утинку?" Билибин Кондрашова поддержал, а Оглобина попросил не торопиться "кликать" туда старателей: они и там начнут "хищничать".
– Пошлём из экспедиции, – предложил Билибин. – Ребята у меня честные, трудолюбивые, но заработали мало: расценки у нас всё же низкие, и некоторые даже аванс не погасили... Пусть для них Утинка будет наградой. Они будут вести там разведку и промывку. И вы будете ими очень довольны. Программа будет выполнена. А это значит, что Колыма заявит о себе в полный голос. Что и требовалось доказать.
С таким решением Оглоблин и Кондрашов охотно согласились. Кондрашов, оставаясь техническим руководителем приисковой конторы, принимал на себя и разведку. А рабочие экспедиции, занимаясь разведкой, одновременно начинали ещё до окончания договора "стараться".
Охотников "стараться" на Утинке объявилось много: Лунеко, Ковтунов, Дураков, Лунев, Чистяков, Серов, Швецов... Пришлось кое-кого отговаривать, чтоб не сорвать летние работы на Среднекане. Но Юрий Александрович обещал Утинку всем желающим после окончания экспедиционных работ.
Лотошная пром. золота. Фото: Из архива Ивана Паникарова
Для уходивших устроили прощальный ужин. Филипп Диомидович отпустил из только что доставленных продуктов все самое вкусное: шпроты балтийские, средиземноморские сардины, шанхайское сало, японское конденсированное молоко... Ужин прошёл на славу.
Когда расставались, Сергей Дмитриевич Раковский подарил Кондрашову свою фотокарточку, сделанную во Владивостоке. На обороте написал:
"На память Петру Николаевичу о днях, проведенных в Верхнеколымской тайге. Надеюсь, что встретимся вскоре в более лучшей обстановке... Вспоминайте К. Г. Р. Э. ...
22 июня 1929 г. Среднекан. Сергей Раковский"...
* * *
Прииск "Юбилейный" (в районе Утинки) был организован в июле 1929 г. Его начальником стал Кондрашов Пётр Николаевич…
23 июля рабочие нового прииска "Юбилейный" под началом Кондрашова потянули бечевой, как бурлаки, вверх по Колыме тяжело нагруженные лодки. Целую неделю поднимались без приключений. На подходе к Запятой вышла своя "запятая" – перевернулась одна лодка, и вынуждены были потерять день на просушку груза…
После десятидневного перехода прибыли на "Юбилейный" технорук Кондрашов и одиннадцать рабочих. Начали устраиваться, рубить барак под жильё и контору.
Сперва мыли одними лотками, потом смастерили бутары, и 6 августа (1929 г.) с этих примитивных колод была произведена первая обнадёживающая съёмка золота. С этого числа стали намывать по 100 граммов на брата в день, а то и больше…
…Ключ Холодный показал золота гораздо больше, чем было в пробах Раковского, и Ю.А. Билибин считал, что здесь, рядом с "Юбилейным", надо открывать второй прииск – "Холодный"…
Копер. Фото: Из архива Ивана Паникарова
* * *
Билибин рассчитал своих рабочих на месяц раньше… На Среднекан вернулся 15 августа, привёз образцы пород и золото, намытое на "Юбилейном"…
Среднеканцы, увидев золото, готовы были ехать на новый прииск тут же… Билибин пообещал своих (из экспедиции) направить в первую очередь…
Из 14 человек организовали две артели, и они подались на новый прииск "Холодный"…
* * *
В конце 1930-х гг. на Северо-Востоке взялись за выявление "врагов народа". Так, 2 сентября 1929 г. начали "чистку" в селах Ола и Гадля – Марина, Стреху, Бровина, Глущенко, Педаренко, Якушкова, Чухмана, Михайлова, Квилюнаса, Кочерова, Бондарева, Кондратьева, Даниловича, Сурко, Панова, Бушуева, Королева, Оглоблина, Поликарпова, Овсянникова, Церетели, Канова, Богланова. Шестерых последних в Оле не было, их "чистили" заочно...
О результатах этой чистки "Тихоокеанская звезда" сообщала: "Комиссия по чистке членов и кандидатов ВКПб) и советского аппарата Восточного побережья Камчатки и Охотского района прибыла из Петропавловска в Олу в составе Павловского, Пупкова и Вельмякина. Они были изумлены и недовольны. Здесь расцвел махровый цветок разложения – неработоспособный партийный и разложившийся советский аппарат.
Во главе РИКа стоял сын зажиточного крестьянина Марин. Комиссия исключила его из партии, сняла с работы и предала суду. Марин был связан с чуждыми элементами, всячески отстранял от работы коммунистов. Не останавливался перед вредительством, создавал тормозы в работе Союззолота. Разогнал ячейку ВКПб). Секретарь ячейки т. Кондратьев, управляющий приисками т. Бондарев, практикант по горному делу т. Беляев и начальник ведомственной милиции т. Сурко арестовывались и избивались. Марин выдвинул лозунг: "Коммунисты намерены разогнать Советы, поэтому бей их!".
Чуждые Советской власти элементы – счетовод Бровин, секретарь РИКа (районный исполнительный комитет. И.П.) Стреха, помощник заведующего факторией Глущенко, бывший белогвардеец Тусский с остервенением избивали коммунистов: "Бей их, мерзавцев! Попили нашей крови!" К этому прибегал некто Квилюнас, сын помещика, бывший чиновник в канцелярии камчатского генерал-губернатора, участник колчаковщины. В Оле он стал начальником милиции и здесь для видимости создал 130 фиктивных дел...
При проверке Ольской парторганизации из 6 членов ВКПб) двое исключены из партии, строгие выговоры получили два человека. Из советского аппарата из общего количества 23 проверенных по первой категории вычищено 10 человек, с одновременным преданием суду 5 человек, по третьей категории – 1 человек"…
Это, пожалуй, были первые колымские "цветочки", а вот "букеты" будут во второй половине 30-х годов...
Объяснительная записка к промфинплану Колымского Приискового Управления "Цветметзолото" на 1932 год
Колымское приисковое Управление является самым молодым и самым отдалённым золотопромышленным предприятием Всесоюзного объединения "Цветметзолото" (до ноября 1930 г. – "Союззолото". И.П.). Площадь отвода этого управления занимает весь бассейн верховья реки Колымы до устья реки Болыгычан и составляет около 100 тысяч квадратных километров…
Попасть в Колымский район можно со стороны Якутска, с устья реки Колымы и со стороны Охотского моря. Последний вариант экономически выгоднее двух других. По данным Дорожной Экспедиции расстояние от Нагаево до приисков исчисляется в 450 клм. до Утиной и 413 клм. до Средникана...
Связь с приисками осуществляется с побережья Охотского моря с перевалом через Становый хребет, либо у Эликчана с выходом на реку Мякит, приток реки Гербы, либо у Эликчана с выходом к устью Гербы. Для сплава используется система рек Хета, Малтан, Бохапча, Колыма. Сплавной пункт находится в 60-70 клм от Эликчана.
Согласно результатов геологических исследований, общая золотоносная площадь этого района достигает 10 000 кв. клм.
Организация государственной золотопромышленности в Колымском районе относится к осени 1928 года. До этого времени здесь работали "хищники"…
Первым годом промышленного освоения Колымского района можно считать 1928 год. В этом году в Колымский район прибыло сразу три экспедиции: со стороны Якутска – экспедиция НКПСа (Народный комиссариат путей сообщения. И.П.), исследовавшая географические условия района и пути сообщения; с Охотского побережья – геологическая экспедиция Геолкома; из Охотска – экспедиция Акционерного общества "Союззолото", организовавшая на реке Средникан резиденцию Верхне-Колымского Управления.
Колымское Приисковое Управление (называвшееся ранее Верхне-Колымским) официально открыло свою деятельность с октября 1928 года. К моменту организации конторы на Средникане работало 5 артелей с общим количеством старателей – 29 человек. Все старатели группировались на ключе Безымянном – приток реки Средникан. Их работа велась до июля 1929 года с перерывами, вызывавшимися нехваткой продовольствия. В этом месяце был создан прииск "Борискин" (по имени старателя-одиночки Бороски, нашедшего здесь золото), находившийся в пяти километрах от устья реки Средникан. И этим летом начались работы на открытом геологической экспедицией прииске "Юбилейном" в бассейне речки Утиная. А летом 1930 года заработали прииски "Первомайский" на Средникане и "Холодный" на Утиной.
Все эти прииски относились к Колымскому Приисковому Управлению. Всего добыча золота по этому управлению составила:
по Средникану по Утиной Всего
добыча, скупка, всего добыча, скупка, всего
1928 г., с 09.05 по 31.11 11,4 — 11,4 — — 11,4 11,4
1929 г., с 01.01. по 31.07 62,2 1,1 63,3 25,7 — 25,7 89,0
1930 г., с 01.01. по 31.12 117,5 6,1 123,6 148,8 2,1 150,9 274,5
1931 г., с 01.01. по 31.08 48,1 1,2 49,3 103,0 1,3 104,3 153,6
Всего: 239,2 8,4 247,6 277,5 3,4 280,9 528,5
Всё это золото, пусть и не в большом количестве намытое за три года, добывало совсем мало людей. К примеру, на 1 октября 1928 года на золотодобыче и хозработах значилось всего 29 человек; на 1 октября 1929 г. – 79; на 1 октября 1930 г. – 156; на 1 сентября 1931 г. – 397 человек.
На 1931 г. по Колымскому Приисковому Управлению было запроектировано добыть 1800 кгр и скупить 200 кгр чистого золота. Увы, как видно из вышеприведенных данных, план управлением не выполнен… (ГАМО, ф. р-23 сч., оп. 1, д.400, л...)
ВЫПИСКА ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ О КОЛЫМЕ БИЛИБИНА ЗА 1932 г.
ИСТОРИЯ РАЙОНА (стиль и орфография сохранены)
С 1908 по 1916 г. в смежном районе занимался исследованиями представитель Забайкальской фирмы Ю. Розенфельд (Норштейн), главное внимание было уделено золоту. Район исследований Розенфельда простирался по правым притокам Тал, Хурчан, Купка. Этими исследованиями было обнаружено небогатое россыпное золото и орудененные колчеданистые кварцевые жилы. Кроме того были обнаружены богатые жилы по одной из речек между Сеймичаном и Болыгычаном, названной им в своей рукописи, вымышлено, р. Гореловкой. Для опробования везлись им две больших ступы для рудного дробления, но так и оставлены не довезенными между "Гореловскими" жилами и Тахтаямском. Некоторое время в партии Розенфельда, приглашенные им в Ямске Софей Гайдулин, Канов и татарин, известный под именем Бориса скрывавшиеся в то время от военной службы. По окончании работ Розенфельд с Гайдулиным и Кановым вернулись на побережье, а Борис остался в районе и постепенно добирался до той площади, которая в данное время называется его именем. Эта площадь находится на Средникане. Несомненно, что Борисом в борту были получены хорошие пробы, которые заставили его бить ямы на площадке. Снаряжение его было игрушечным: совершенно изработанная кайла, вместо посуды – пара жестянок из под консерв и т. п.
Борис, измученный недоеданием, опасением за свою жизнь и сизифовой работой превратился в полусумасшедшего. Неоднакратно его уговаривали, проезжающие мимо якуты вернуться в жилое место, но он отвечал, что умрёт здесь. И однажды проезжаюшими М.П. Александровым, А. Колодезниковым (Баеогонером) и Дмитриевым Борис был найден мертвым у устья своего шурфа. Насколько правдоподобны эти сведения, ручаться за них нельзя, так как есть ещё легенда, что Борис имел много золота и его могли убить с целью ограбления, в доказательство этого факта имеются следующие версии, что Борис был совершенно здоров и вообще по своему сложению он был очень физически силен, что когда его обнаружили якуты мертвым, то будто-бы эти-же якуты говорили, что у него был запас продуктов, а поэтому он от голода умереть не мог. Борис похоронен а своем шурфе, который он сам пробил, отыскивая счастье, а впоследствии этот шурф оказался для него могилой. Шурф, в котором схоронен Борис отстоит от богатейшего золота (кл. Борискин) в 400 метрах.
Рассказы участников данной экспедиции и романтическая смерть Бориса, среди населения побережья превратилась в легенду о богатствах нового района, что заставило некоторых лиц попытать счастья в этом районе.
В 1918 году сюда снова направляется Софей (Гайфуллин. И.П.), последний начал поиск золота на Гербе, но его поиски оказались безрезультатными.
В 1922 году к нему присоединился Поликарпов.
Поликарпов Ф.Р. Фото: Из архива Ивана Паникарова
Затеянные ими незначительные разведки привели в Солохочан и через водораздел в Средникан. В Солохочане и левом Средникане ими били выстроены два зимовья хищнического типа. Значительное расстояние от жилого центра, недостаток средств и продуктов заставили их часто выходить на побережье. В 1923 году Софей был арестован и направлен в Петропавловск.
Таким образом, постоянным посетителем района остался один Поликарпов. Очевидно Поликарпову и Гайфуллину удалось найти только показатели на промышленное золото, окончательно-же обнаружить россыпь мешало отсутствие средств. Поликарпов начинает искать себе товарищей, чтобы иметь средства и более быстрее форсировать работы поисков на золото. В январе 1926 года Поликарпов объединяется для совместной работы с Кановым и Бовыкиным. Поликарпов отправляется вперед с торговой экспедицией Дальгосторга. В пути догоняют Канов и Бовыкин. Заключивши в Оле, с прибывшим из Охотска Уполномоченным Дальгосторга тов. Миндалевичем, договор обязывал все открытия заявлять на имя Дальгосторга. В результате работ Кановым и Бовыкиным было застолблено девять площадей на имя ДГТ. Поликарпов в это время в бортах кл. Безымянного получил хорошие пробы. Наступившая весна и недостаток продуктов питания заставили всех трех выехать на побережье. Канов и Бовыкин поехали в Тауйск для переговоров по телеграфу с Миндалевичем. Переговоры не увенчались успехом, в Охотск отправился Поликарпов, который, не признав договора, заключенного Кановым и Бовыкиным, был арестован, но через несколько дней был освобожден.
В Охотске Поликарпов пригласил Степанова и с ним отправился на Средникан, где они начали работу артелью в 6-8 человек на площадке при устье ключа Безымянного. Площадка ключа Безымянного (левый приток Средникана) оказалась с высокопромышленным золотом, Поликарпов убедившись, что он завёл эту артель на хорошее золото, решил предложить принять своим членам артели долг, т. е. затраченные средства по поездке в Охотск. Члены артели этот долг платить отказались. Поликарпов видя, что он своих затраченных средств от членов артели не получит, решил сделать заявку и по каким-то соображениям заявку делает не на себя, а на имя Швецова. Эта первая артель старателей, вернее хищников, хорошо заработавши, поделили всю площадку на деляны и в начале 1928 года вернулись на побережье.
По прибытии этой артели на побережье быстро разлетелись слухи о баснословном богатстве, найденном на Средникане. В Охотске началась "золотая лихорадка" и масса рабочих начали готовиться в путь на Средникан, но учитывая, что на прииске нет жилья и продуктов, Охотский РИК вынужден был с санкции Крайисполкома запретить выезд из Охотска частным лицам без продовольствия, вследствие начавшейся голодовки на Оле в виду недоснабжения. Но все-же часть самых настойчивых прошла на Олу. Охотокое АКО с целью извлечения золота, субсидировало артели, направляющиеся в разные места, в частности АКО открыло значительный кредит артели старателей, организованной работавшими в Охотске американцем Хеттлом и Сологубу. Эта артель, захватив небольшой "Бойлер" отправлена на Средникан. Желание попасть на Средникан ещё больше усиливалось с приездом в Охотск Поликарпова и Степанова. В это время Уполномоченный АКО Лежаво-Мюрат, назначенный также Уполномоченным "Союззолото", вступил в переговоры с Поликарповым. В результате переговоров, Поликарпов уступил свои права на имя "Союззолото", но надо сказать, непризнанные Горным Управлением – Союззолоту.
Весной 1928 года Охотские прииски почти совершенно опустели, большинство старателей вышли в Охотск, ожидая первой возможности отправиться на Средникан. Разрешение на выезд было дано только тем старателям, у которых были собственные лошади для заброски продовольствия, но вместе с этим на Олу выехали и безлошадные.
Весной 1928 года Правление "Союззолото" договорилось с Геологическим Комитетом о посылке в Колымский район Геолого-разведочной экспедиции.
Во второй половине июня Колымская Геологоразведочная экспедиция была в Охотске, в июле на Оле.
Вместе с К.Г.Р.Э. прибыл назначенный Хабаровском – Управляющий Сеймичанской приисковой конторой тов. Миндалевич, но по каким-то соображениям вместо тов. Миндалевича в Охотске был назначен Управляющим приисками тов. Оглобин. 25-го июля из Охотска выступил вьючно Оглобин. Путь между Охотском и Олой с большими топями и большим Шелкапским перевалом, выбил из сил почти всех лошадей. Незадолго до прихода Оглоблина, из Олы на Средникан вышла первая партия КГРЭ в составе т.т. Билибина, Раковского, Алехина, Дуракова, Чистякова, Лунеко. Дойдя до Эликчана вьючно, экспедиция сплыла по Молтану, Бохапче, Колыме до устья Средникана. Перед тем как плыть, туземцы уверяли экспедицию, что сплав по Молтану и Бохапче не выполним. Сплав ГРЭ прошёл более чем благополучно. Экспед
