В ноябре 2018 года Магадан посетил с неофициальным визитом генеральный консул Республики Польши Кшиштоф Свидерек. Одной его из целей было установить табличку на мемориале "Маска Скорби" в память о поляках, сидевших на Колыме. Публициста, члена Союза писателей России Петра Цыбулькина попросили прокомментировать данную ситуацию, сообщает ИА MagadanMedia.
По материалу Валентины Липатовой.
— В чём, по вашему мнению, заключается необычность или нестандартность ситуации?
— Всё происходит на фоне того, как в той же самой Польше разрушаются памятники и захоронения советских солдат-освободителей Европы от фашизма. То есть, где-то мы говорим о необходимости сохранения исторической памяти, а где-то её же обнуляем. Такая вот европейская "толерантность". Или двойные стандарты, которые уже давно просматриваются в идеологии и политике наших зарубежных партнёров.
— Какая функция у табличек, устанавливаемых на мемориале? О чём они должны говорить и какие выводы у его посетителей должны формировать?
— Какой-то необходимости в их установлении, я считаю, нет. Согласно реализованному замыслу автора, в мемориале увековечена память о незаконно репрессированных представителях всех религиозных конфессий. Этого достаточно. Всё остальное – это выход за рамки авторской концепции. С технической точки зрения, довольно опасный. Мы знаем, что "Маска Скорби" разрушается. Всё-таки Север. Поэтому прежде, чем проводить какие-либо строительные или ремонтные работы на её территории с применением строительных инструментов и материалов, надо хорошо подумать. В мире насчитывается свыше двух тысяч национальностей. И если представители хотя бы половины из них захотят прикрутить таблички, то необходимо будет просверлить минимум тысячу дырочек в стене монумента, а где-то может и четыре тысячи. Или использовать клей с особым химическим составом. Как это отразится на его техническом состоянии? И, думаю, не следует превращать мемориал в "холодильник с магнитиками".
В функции установки табличек мне видится даже не политическая и идеологическая составляющая, хотя и это есть, а меркантильная. Многие согласятся, что тема репрессий у нас уже давно превратилась в конъюнктурную. Магадан привык к кратковременным визитам людей, позиционирующих себя исследователями Колымы. Программа стандартная – краеведческий музей, лагерь Днепровский, выступление в Пушкинской библиотеке. Дней на пять. После этого скомпилированная или основанная на мифах книжка или видеопродукция, под которые легко получить гранты. И почему-то всё это преимущественно не на русском языке.
К сожалению, подобное отношение к памяти о репрессиях способствует её отторжению и психологически провоцирует отдельных неустановленных лиц к актам вандализма и хулиганства, уже зафиксированным на мемориале.
— Есть данные о том, сколько людей той или иной национальности прошли через колымские лагеря?
— В своё время первый Председатель магаданского общества "Мемориал" (Некоммерческая организация выполняет функции иностранного агента) Мирон Этлис выразился, что разделять репрессированных по национальному признаку, это преступление. Я понял его слова много позже, когда негативные процессы уже вовсю развивались. В таком разделении просматривается некое лукавство – если были национальности, которые репрессировались, значит должна быть и национальность, которая репрессировала. Та, которой памятные таблички не устанавливают и памятники представителям которой необходимо разрушать.
В книге В.Меты и В.Диденко "Жертвы Колымы. Магадан" приводится статистическая справка по фонду архивных дел, подготовленная Информационным центром УВД Магаданской области, где репрессированные подразделены по национальному признаку. Цель подготовки этого документа и чей это заказ неизвестны, но сомнительны. Справка не охватывает все имеющиеся фонды, однако по ней можно в приблизительном процентном соотношении определить, сколько людей выделенных национальностей было среди репрессированных. Получается, что из 87 установленных национальностей больше всех репрессировано русских – около 44,5%. Вторые – украинцы около 14%, третьи – белорусы около 4,5%. Эти проценты коррелируются с данными национального состава населения СССР на тот период.
Если касаться поляков, то магаданский историк Иван Паникаров говорит, что ему известны более тысячи граждан польской национальности, находившихся в лагерях, на территории Дальстроя. Это около 0,1%. Однако, польскую сторону эти люди не интересуют.
Что уж говорить об интересе к тем, кто принимал участие в освобождении Польши. Думаю, на Колыме их было значительно больше, чем заключённых-поляков. Например, долгое время врачом в поселке Транспортный работала Ася Федоровна Жукова-Церетели, раздведчица из состава группы, выполнившей задание по предотвращению взрыва в Кракове. Это о них повесть Юрия Семёнова "Майор Вихрь".
