Ступив на территорию вызовов, коей является российский Дальний Восток, робеть и медлить нельзя. Риск, конечно, есть, но здоровый, но если работать с внутренней верой в то, что делаешь, никогда не утонешь – выплывешь. С таким убеждением подходит к решению беспрецедентных задач, стоящих перед Агентством по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке (АРЧК ДВ), его генеральный директор Валентин Тимаков. В интервью ИА PrimaMedia он рассказал о нарастающей силе бренда "дальневосточный гектар", заботе о переселенцах, а также о практической ценности в своей работе советского опыта и важнейшего элемента из регби.
Валентин Тимаков. Фото: ИА PrimaMedia
Справка: ТИМАКОВ Валентин Витальевич, 48 лет. Родился в городе Чебоксары. Окончил Нижегородский государственный педагогический институт иностранных языков им. Н.А. Добролюбова по специальности "французский язык" (1989). Профессиональная переподготовка: Global HR strategies — London Business School, Corporate Director — Institute of Directors, UK, Chartered Institute of Personnel & Development, Maximizing Human Capital, программа Thunderbird – CBSD.
До назначения на должность генерального директора Агентства по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке работал помощником министра РФ по развитию Дальнего Востока, занимал руководящие позиции в области управления персоналом и развития бизнеса в таких компаниях, как ФГУП "Почта России", ОАО "АНК Башнефть", IBM Россия/Восточная Европа, En+ Group Ltd, ОАО "СУЭК", Лиггетт-Дукат, Philipp Morris. Член комитета РСПП по кадровой политике. Женат. В семье четверо детей.
Агентство по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке (АРЧК ДВ или Агентство) создано 14 сентября 2015 года в форме автономной некоммерческой организации по распоряжению правительства Российской Федерации. Учредителем Агентства является министерство по развитию Дальнего Востока. АРЧК ДВ — один из основных институтов развития российского дальневосточного макрорегиона, курируемых Минвостокразвития. Осуществляет свою деятельность в координации с АО "Корпорация развития Дальнего Востока", АНО "Агентство Дальнего Востока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта".
– Валентин Витальевич, какие ассоциации вызывает у вас словосочетание "Дальний Восток"?
– При первом, семантическом, восприятии Дальний Восток – это что-то далеко-далёко. Магическое, таинственное, непонятное обычным людям. Вторая ассоциация — классное место для тех, кто действительно что-то хочет поменять в своей жизни. И третье наполнение, которое я и мои коллеги уже сами привнесли в свою жизнь: когда начинаешь заниматься тематикой Дальнего Востока, понимаешь, что это территория вызовов.
Не каждый захочет влезть в историю с "дальневосточным гектаром", переехать и начать устраивать жизнь на новом месте.
– За Уралом и Сибирью это ещё и рискованно.
– Риск здоровый, я считаю. Каждому из нас важно регулярно испытывать ощущение, как будто ты тонешь, именно от твоих усилий зависит сможешь ли ты выплыть. Моя работа с Дальним Востоком – это именно такое ощущение. Потому что у тебя всё время задачи невозможные, беспрецедентные. Задачи, для которых рецептов нет, в книжках по маркетингу о них не написано.
– Зато о них можно прочесть в вашей настольной книге, изданной АРЧК ДВ совместно с компанией "Руссдрагмет". Один из лейтмотивов этой книги следует из её же названия – "Срочно нужны кадры!". На выполнение задач, о которых вы говорите, отмерено три-пять лет. Насколько реалистичны такие сроки?
– На одном из совещаний мы готовили и обсуждали доклад на предстоящем в сентябре 2017 года Восточном экономическом форуме. Министр по развитию Дальнего Востока Александр Сергеевич Галушка отметил, что развитие дальневосточного региона невозможно без определённого уровня решительности и смелости.
Если подходить к решению задач с полумерами, кого-то уговаривать, высказывать гипотезы, сомнения, то ничего не получится. Но всегда будешь побеждать, если будешь смелым.
Поэтому всё, что было сделано в последнее время в кадровом обеспечении восточного направления, случилось потому, что мы достигли того самого уровня решимости, при котором есть готовность что-то менять. Я считаю, это один из ключевых факторов успеха.
Интервью с Валентином Тимаковым. Фото: ИА PrimaMedia
Вылеченный зуб должен остаться на месте
– Что послужило отправной точкой в вашей работе, когда полтора года заявило о себе специально созданное Агентство по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке?
– Идея соединить государственное управление с HR-практиками. Наверное, каждый руководитель HR-направления в крупной компании мечтал сделать что-то подобное и посмотреть, как будет получаться. Спортивный интерес был и у меня. В 2014 году с идеей о симбиозе госуправления с HR-практиками я пришел к Александру Сергеевичу Галушке (министр Российской Федерации по развитию Дальнего Востока). "Мы уже дважды пытались создать Агентство. Не получилось", – сказал он. Почему? Во-первых, не было наполнения, того, чем должно было заниматься Агентство. Есть Минтруд, Центры занятости, в кадровой области что-то делающие – людей привлекают и так далее. Но нет решений, профессиональных продуктов.
Мы привнесли понимание Агентства, понятие продукта, имеющего добавленную стоимость для работодателя. Первый наш продукт – "одно окно" для работодателей.
По опыту знаю, что кроме поиска персонала, есть ещё куча вопросов, решаемых работодателем: обучение персонала, сколько платить, чтобы персонал не разбежался, взаимодействие с профсоюзами, трудоустройство увольняющихся и уволенных сотрудников… Как сделать так, чтобы бренд был привлекательным, ведь один из вызовов для HR-директора – это управление стоимостью персонала. Чем дороже обходится привлечение персонала, тем хуже для экономики предприятия. Это прежде всего означает, что ты неконкурентоспособен и не способен создать условия для привлечения специалистов, необходимых производству. А если люди к тебе идут постоянно, охотно и легко, то у тебя постоянный приток, ты привлекателен для соискателей. Поэтому стремление соединить государственное управление с лучшими HR-практиками было заложено в основу будущего Агентства по работе с человеческим капиталом на Дальнем Востоке.
– "Одно окно" для работодателей сродни принципу "одного окна" в МФЦ?
– В плане удобства, да. Работодатель отгружает в "окно" все свои проблемы, которые у него на Дальнем Востоке есть, а их немало. И требует, чтобы мы дали решение. Его не волнует, образно говоря, сколько дырок в зубе просверлит врач, как он будет удалять нервы.
Ему важнее, чтобы зуб остался на месте. Желательно, чтобы поставили пломбу, вообще всё было красиво. Вот чего хочет работодатель.
И мы это сделали. Прошло всего полтора года, как учреждено Агентство. В течение года шла подготовительная работа. Нам надо было пройти согласование в Минтруда, Минфине, Министерстве экономики, Минобразования, ряде других ведомств, убедить их на цифрах, что будем делать и как. Первое, за что мы взялись, когда Агентство стартовало – создание продуктов, которые будут предложены работодателям.
– Один из таких продуктов вы предложили в Еврейской автономной области. В июне этого года Приамурский госуниверситет ЕАО имени Шалом-Алейхема получил лицензию на подготовку кадров среднего звена по специальности "Обогащение полезных ископаемых". Эта работа проделана АРЧК ДВ в соответствии с запросом компании "Петропавловск — Чёрная металлургия". Где ещё и какие будут внедрены образовательные программы, призванные удовлетворить экономические потребности региона?
– В апреле мы побывали в Биробиджане, на Кимкано-СутарскомГОКе. Переработка, обогащение железной руды — для этого у нас нет людей, просто неоткуда взяться. Да, есть вариант их привозить, но очень сложно закрепить на месте. Будем переобучать местных? Хорошо, только вот программы такой нет. Будет! По поручению министра я поставил коллегам задачу в трёхмесячный срок разработать программу по подготовке обогатителей. И уже в сентябре, в рамках профессионального образования, люди должны пойти в "школу". Но прежде в ответ на предложение Кимкано-СутарскогоГОКа университет имени Шолома-Алейхема огорошил: "Мы готовы, всё сделаем, но от предложения до запуска программы – два года". Это огромный срок! И всё же включились. Оказалось, можно гораздо быстрее. Концепция стратегии опережающего образования Агентства, которую мы представим на ВЭФ во Владивостоке, состоит в том, что необходимо создавать условия для быстрой переподготовки кадров с учётом перспектив меняющейся экономики. Так вот, случай с университетом в Биробиджане показал, что можно запараллелить три процесса: находить диалог с Минобразования, а там нас понимают; вести подготовку конкурентоспособных граждан, которые могли бы перестраиваться, обучаться; и третье – необходимо знать прогнозы экономики, чтобы менять программу.
К вопросу о том, с кем ещё будут образовательные программы. Точно с "Русагро" — создание отдельных профильных классов, рассчитываем, что будут проекты с "Сибуром" и "Газпромом" — подготовка кадров в области нефтехимии, с KGK — формирование алмазного кластера; эта компания вышла с предложением сформировать программу по обучению огранщиков алмазов во Владивостоке.
– А управленцы ТОРами?
– Непременно. В сентябре стартует программа по управлению территориями опережающего развития. Бакалавриат. Первые 25 человек пойдут учиться в ГУУ (Государственный университет управления) .
– Сколько проходит времени от договорённости с промышленными гигантами до сдачи абитуриентами документов в приёмную комиссию?
– По России — до двух лет. С Кимкано-Сутарским ГОКом мы умудрились вписать весь процесс в три месяца.
– Значит, в Биробиджане ребята уже готовятся к поступлению на новую специальность?
– Да. Мы собираем предложения от работодателей с учётом их потребностей, формируем учебную программу, и в сентябре молодые люди пойдут учиться по ряду новых направлений. Кстати, в этом году ещё запускается программа бакалавриата при участии ДВФУ и Государственного университета управления в Москве, обучение будет в Москве и Владивостоке. У нас семнадцать ТОРов, а тех, кто бы мог ими управлять, нет. Вообще, при создании ТОР появляется масса вопросов. Как выбрать место для ТОР? Где следует быть такой территории и каковы её признаки? Как формируется экономика территории? Это одна из наук, которую ребята должны освоить.
Валентин Тимаков. Фото: ИА PrimaMedia
Также в этом году у нас стартует программа "Executive MBA. Бизнес в Азии: создание и продвижение". Примечательно, что идея программы возникла осознанно исходя из задач опережающего развития Дальнего Востока и ориентации на страны АТР. Программа ЕМБА реализуется совместно с ДВФУ, Национальным университетом Сингапура — университетом номер один в Азии и двенадцатым в мире, а также с представителями Силиконовой долины. 8 сентября студенты должны пойти учиться по этой программе. Она для тех, кто хочет узнать больше, как делать бизнес в Азии или как работать с представителями Азии. Здесь у нас честная сделка, мы говорим студентам: "Если у вас есть идея, то по окончанию курса, который длится год, у вас будет готовый бизнес. Более того, вы получите все меры поддержки, которые предоставляет министерство по развитию Дальнего Востока". Это значит, что Агентство по привлечению инвестиций будет партнером и начнёт искать деньги для поддержки выпускников Executive MBA. Корпорация развития Дальнего Востока окажет поддержку выпускника в регистрации их бизнесов в ТОР или СПВ (свободный порт Владивосток), а мы их обеспечим кадрами. Ведь как готовить людей работать со странами Азиатско-Тихоокеанского региона? На расстоянии всего одной тысячи километров от Владивостока находится рынок капитала стоимостью 6,6 триллиона долларов. Это три ВВП России, а людей, способных работать со странами АТР, у нас нет!
Интересный факт — расстояние от Хабаровска до Пекина в 4,6 раза меньше, чем до Москвы, а Токио и Сеул примерно в 5,5 раз ближе. Это означает, что столицы первой, четвёртой и четырнадцатой экономик мира находятся в радиусе двухчасового перелёта от Хабаровска.
Поэтому мы собрали лучших в России экспертов и практиков, знающих, как работать и с Китаем, и с Кореей, готовых помогать в работе российским госкомпаниям. Мы объединили экспертов, которые запускают стартапы вместе с Google в Силиконовой долине. У нас получилась программа и мы её запускаем.
– Кто финансирует программу Executive MBA?
– Она самофинансируемая, оплачивают сами участники. У нас уже есть двенадцать кандидатов, желающих учиться. Получаем ещё заявления. Часть расходов оплатил и проинвестировал в разработку учебных планов ДВФУ. Вообще, для ДВФУ это тоже вызов и первый заход на программы такого уровня, спасибо за поддержку и.о. ректора Никите Юрьевичу Анисимову. Что касается интеллектуальной собственности программы, она принадлежит Агентству. На выходе получился конкурентоспособный, понятный продукт. Мы привлекли ряд специалистов высокого класса, которые помогли сделать красивые, что называется, цепляющие, материалы, с правильной ассоциацией у тех, кто их берёт в руки или рассматривает в интернет.
Самое интересное заключается в том, что в компании Mitsubishi увидели проект и спросили: "А можно мы ещё и стипендии будем выплачивать (студентам Executive MBA) в размере пять тысяч долларов?".
Такой интерес возник при том, что у нас не было сколько-нибудь широкой рекламы. Фактически этот продукт – программа Executive MBA – распространяется среди своих. Почему бы и нет? Лозунг нашего Агентства, как Дэйв Браун сказал: "Возможно всё. Невозможное требует больше времени". Поэтому нас ничего не пугает.
Охота к перемене мест
– АРЧК ДВ ведёт работу по реализации госпрограммы региональной трудовой мобильности. Сколько человек по этой программе приехало на Дальний Восток в 2016 году? Какие рабочие места они заняли?
– Приехало немного – около 200. Планировалось свыше полутора тысяч. Есть вопросы к этой программе повышения трудовой мобильности, связанные с её структурой и правилами. Есть несколько взаимоисключающих пунктов, которые не дают возможность распространить программу на весь Дальний Восток. Например, один из пунктов такой: организация, которая должна привлечь людей в рамках программы, не должна проводить сокращения в течение трёх лет. Вот теперь смотрите. Строится завод. Сначала идут земельные работы. Кто нужен? Бетонщики, каменщики. Закончилисьработы. Что делать? Этих специалистов увольняют, конечно, потому что начинается следующий этап – строительство корпусов. Разворачиваются пуско-наладочные работы, требующие специалистов уже иного рода. Это неизбежное явление, когда людей, которые отработали, сокращают, переводят на другие объёмы, что является негативным фактором. Ещё один пункт программы: человек должен три года отработать. Это пугает работников – вдруг жизнь внесёт свои коррективы. Таких вопросов очень много.
Мы предоставили предложения в адрес Минтруда о том, как можно трансформировать программу. Например, работнику предлагается 300 тысяч рублей при переезде в любую точку Дальнего Востока. Мы предложили: пусть часть этих денег он потратит как первоначальный взнос на приобретение жилья. Изначально в программе этого не было заложено. Если мы хотим человека укоренить, то лучший способ – покупка жилья. Так давайте дадим ему 200 тысяч на жильё, 100 тысяч – на доставку багажа из другого региона. Переезжает он, скажем, в Приморье, а в Туле у него остались мебель, автомобиль. Дадим возможность ему заказать и привезти контейнер на Дальний Восток. Давайте часть денег направим на то, чтобы переселенцы могли обустроиться с семьями на новом месте.
Такого рода житейские вопросы и ответы на них мы предложили Минтруду, ждём ответа в виде изменений в Законе 1032 "О содействии занятости". Надеюсь, до конца года они будут внесены и приняты.
– С учётом этих изменений можно ожидать увеличения числа приехавших на Дальний Восток в 2018 году?
– Да, в рамках программы. Только уже не 200, а 7000 человек. Сегодня работодатели перевозят людей, но используют собственные ресурсы. Им так, – вне программы, легче перевезти. Но мы считаем, что нужно другую программу перезапускать.
Интервью с Валентином Тимаковым. Фото: ИА PrimaMedia
– Из чего складывается количество людей, которые должны переехать?
– 20 июня распоряжением правительства №1298-р утверждена концепция демографической политики Дальнего Востока до 2025 года. Цель демографической политики – увеличение численности населения макрорегиона за счёт повышения рождаемости, снижения смертности и обеспечения миграционного притока людей из других регионов Российской Федерации; а также достижение ключевых показателей качества жизни населения макрорегиона выше среднероссийского уровня, включая уровень реальных доходов.
К 2025 году население региона должно увеличиться на 300 тысяч и достигнет шести с половиной миллионов человек. Мы делали расчёты, за счёт чего это произойдёт. В подготовке концепции участвовали около ста экспертов. Мы проводили встречи, дискуссии, делали математические модели. Прорыв случился во время демографической конференции в Благовещенске, когда мы привлекли 100 участников, а также 400 онлайн. В итоге концепция появилась в том виде, в каком она была утверждена правительством.
Из чего складывается 300 тысяч? Из 50 тысяч человек, которые будут рождены на территории Дальнего Востока, при условии, что созданы условия для повышения рождаемости.
Губернаторы говорят, что необходимо стимулировать не как раньше появление многодетных семей – чтобы рожали третьего, четвертого ребёнка. Сегодня надо, чтобы рожали первенцев! Мы уже нашли несколько решений, которые точно помогут повлиять на численность населения. Это первое.
Во-вторых, необходима поддержка: ипотечные кредиты, причём дешевые. Нужно создавать условия, при которых после рождения ребёнка семья не становилась беднее, как это сейчас происходит. В этом тоже фактор риска для потенциальных переселенцев на Дальний Восток.
Теперь о 250 тысячах из тех 300 тысяч человек. Первые 100 тысяч рабочих мест будут созданы до 2025 года. Мы рассчитываем, что большую часть займут дальневосточники. Но надо учитывать, что ёмкость рынка труда на Дальнем Востоке – 3 миллиона 700 тысяч человек. Почти население Санкт-Петербурга, то есть сравнительно немного. А теперь представьте, что одна треть населения вовлечена в самозанятость – делает что-либо, слабо интегрированное в экономику. И, очевидно, не платит налоги. Остается 2 миллиона 500. Это немного для региона, площадью превышающего 36% всей территории России.
Мы ожидаем, что приедет много людей, у которых есть необходимый уровень квалификации для работы на предприятиях. Приедут не одни, потому что остаются условия для переезда с семьями.
Показательный пример – Центр судостроения в Большом Камне, где ещё строят многоквартирные дома. Очень важная особенность: в прошлом году мы предупреждали работодателей о том, что демографическая яма приведёт к тому, что конкуренция за персонал усилится и работодатели будут вынуждены строить дома. Сегодня "Амурагроцентр" сообщает, что возводит два многоквартирных дома, потому что люди хотят жильё. Для резидентов ТОР, СПВ, которые имеют налоговые преимущества, я уверен, это отличное решение — строить дома и тем самым привлекать и укоренять людей. Это даст большой толчок. Опубликован проект новой миграционной политики Российской Федерации до 2025 года, подразумевающий, что люди могут переезжать, но при этом Дальний Восток определён в качестве приоритетного. При этом они получают по миллиону за переезд, который понадобится, чтобы перевезти вещи, обустроиться, внести плату за жильё. Работы-то на Дальнем Востоке много – на одного безработного 3-5 вакансий. Людей реально не хватает уже сейчас. Работодатели бьют тревогу: "Где будем брать людей?".
За последнюю четверть века Дальний Восток потерял свыше двух миллионов жителей. Плотность населения в восемь раз ниже, чем в центральной части России. И это в регионе, на который приходится одна треть территории всей страны.
Дальнейшая депопуляция населения на Дальнем Востоке грозит геополитическими рисками, прежде всего связанными с потерей контроля над самой богатой частью России.
Валентин Тимаков. Фото: ИА PrimaMedia
И всё же люди уезжают
Валентин Тимаков. Фото: ИА PrimaMedia
— По вашим словам, до 2025 года жителей Дальнего Востока станет на 300 тысяч больше. Между тем, отток населения происходит каждый год. Официальная статистика 2015-2016, первых месяцев 2017 года по-прежнему безжалостна – люди всё так же уезжают. Не снивелирует ли отток населения, происходящий сейчас, прогнозируемый приток?
– Вызов, безусловно, есть. Отрицательное миграционное сальдо существует. Но если посмотреть на динамику, то уезжают меньше. Сама динамика-то уменьшилась. Так, в 2016 году на Дальнем Востоке сложилась лучшая за 25 лет демографическая динамика — сокращение численности населения в 2016 году по сравнению с 2015 годом составило почти в два раза, а по сравнению с 2014-м почти в три раза. Ещё один фактор, простой и понятный – люди пока не видят улучшений. Позитивные изменения начнутся, когда будет достигнута высокая экономическая плотность, когда заработают все предприятия. О результатах в рамках новых механизмов развития на Дальнем Востоке уже можно говорить – введено 40 новых предприятий с двумя тысячами новых рабочих мест.
Всего же реализуется более 750 новых инвестиционных проектов с общим объемом инвестиций более 2,2 триллионов рублей и созданием до 2025 года 100 тысяч новых рабочих мест.
Программа "Дальневосточный гектар" – это первый заход, который может сделать процесс миграции из центральной части страны более привлекательным и понятным для людей. Попытка действительно закрепить людей на территории.
Поэтому мы уверены, что совокупность системных решений, которые мы готовим, помогут исправить годами сложившуюся ситуацию. Надо только делать быстро, решительно, дать людям возможность зарабатывать, обустраиваться.
И потом, изменение энерготарифов. Люди пока не ощутили, что вступил в силу закон об изменениях стоимости электроэнергии. Как на Чукотке, например. Было 9 рублей за один киловатт/час, будет как в среднем по стране – 3,19, то есть в три раза дешевле, на уровне остальной России. Экономия, которая образовалась только в этом году за счёт снижения платежей за энергоносители, исчисляется миллиардами рублей у всех субъектов Федерации на Дальнем Востоке и от этого выиграют прежде всего жители Дальнего Востока.
– Когда же люди увидят и почувствуют улучшения?
– Мы рассчитываем, что уже в 2018 году начнутся видимые изменения, связанные, прежде всего, с запуском новых объектов, в том числе и социальных, с появлением большего количества рабочих мест с высокой зарплатой. Снова приведу в пример Дальневосточный центр судостроения. В этом году туда должны переехать и начать работу 1240 человек. А в самом Большом Камне, где базируется это предприятие, живут 30 тысяч. Мы встречались с большекаменцами, интервьюировали с целью узнать, насколько им интересно предложение пойти работать на завод, где средняя зарплата будет выше 60 тысяч рублей. Лишь десять процентов местных жителей нам сказали: "Мы готовы идти переучиваться и вообще работать на заводе". Остальные ответили: "Нам и так хорошо".
– Одна из ваших цитат: "К 2020 году в Дальневосточном федеральном округе будет создано 80 тысяч новых рабочих мест". Осталось каких-то два года...
– Цифры меняются. Как я сказал выше, к 2025 году будет создано 100 тысяч рабочих мест.
— По вашим прогнозам, эти места займут местные жители или переселенцы? И в каком соотношении?
– Сложно сказать о соотношении. Всё зависит от того, насколько местным будет интересно работать. К тому же ТОРы создаются не в городах, а в отдалённых населенных пунктах, где местного населения нет или очень мало. Поэтому сейчас идёт процесс осмысления. Но приоритетное право в трудоустройстве исключительно за местными жителями. Спрашивается: почему цель смещается? Почему в планах не 2020-й, а 2025 год, когда мы говорим о количестве новых рабочих мест? Первый ВЭФ, на котором были подписаны соглашения, прошёл в 2015 году. И только в 2017-м компании начинают строить, активно создавать заводы. У компаний завершились проектные работы, получение финансирования. Соответственно, люди в большом количестве потребуются во второй половине 2017-го и в 2018 году. В этом и есть логика смещения цели – цикл строительства достаточно длинный.
Советский опыт взять и применить
– Вернёмся к вашей настольной книге об отечественных технологиях привлечения и развития персонала. Чего в ней больше – аналогий с сегодняшним днём или крупиц уникального опыта?
– Аналогии кое в чём провести можно, и в скором будущем, надеюсь, будет больше поводов для этого.
Сейчас важнее воспользоваться советским опытом в управлении трудовыми ресурсами.
Идея книги появилась давно и была связана, в первую очередь, с моей профессиональной деятельностью в области поиска и развития персонала для крупнейших компаний России. Опыт предыдущих поколений, конечно же, требует пристального внимания. На одном из совещаний в Министерстве мы изучали опыт Советского Союза, в частности постановление ЦК КПСС, Совмина СССР "О комплексном развитии производительных сил Дальневосточного экономического района за 1967-1987 годы", связанное с развитием Дальнего Востока. Столько в нём полезных вещей оказалось! А качество проработки материалов настолько глубинное! Всё расписано – вплоть до детского сада, до койко-мест…
Книга. Фото: ИА PrimaMedia
– Отрадно, что живы и здравствуют многие из тех, кто участвовал в разработке высокоэффективных кадровых технологий советского периода. Например, доктор экономических наук Андрей Германович Коровкин, заведующий лабораторией прогнозирования трудовых ресурсов Института народнохозяйственного прогнозирования РАН. Баланс трудовых ресурсов, о востребованности которого говорит Коровкин, был эффективен в условиях плановой экономики. Однако сейчас другая страна, другие люди, другие правители наконец. Насколько применим опыт прошлых лет сегодня?
— У нас 28 направлений экономики, находящихся в фокусе развития Дальнего Востока. Среди них есть такие, которые динамично развиваются каждый день. Ежедневно что-то происходит. Внедрение 5G обернётся появлением беспилотных автомобилей, способных видеть перед собой людей и пространство. И этим будет дан следующий технологический толчок. А есть отрасли, где область планирования охватывает от пяти до двадцати лет. Например, "Сибур Холдинг", СУЭК, у которых период планирования долгосрочный. Если они что-то проинвестировали сегодня в разработку, то разрез либо шахта появятся только через пять-шесть лет. Так вот, базовые профессии у них не поменяются. Как были проходчик, горнорабочий очистного забоя, так и останутся. То есть существуют профессии, связанные с производствами, а есть отрасли, где действительно внедрение происходит мгновенно. Когда закон о телемедицине будет принят, я уверен, появятся специалисты по определению самочувствия на расстоянии, посредством телемедицины. Толчок в развитии технологий не заставит себя ждать. Повторюсь, есть изменения, которые происходят регулярно и очень часто, а есть достаточно статичные отрасли, изменения в которых видны в течение пяти-десяти лет. К примеру, как была базовая профессия агроном, так и останется спустя пять лет, могут только поменяться критерии и требования к ней. Появятся, может быть, диагностика другого характера, новые инструменты для измерения состояния почв, оценки качества здоровья животных. Да, возникнут такие новые требования к профессии, как обработка массивов данных, принятие решений с учётом полученных данных. Технологическая сторона поменяется, но суть наполнения, физика, останется.
— К таким людям, как Коровкин, на властном верху прислушиваются?
— Да, и не только к нему. Я вижу, что знания, которые были у людей в Советском Союзе, до сих пор востребованы. Например, Волох Владимир Алексеевич, эксперт по миграционным процессам, председатель Общественного Совета при ФМС России, в 70-е годы занимался организацией сельскохозяйственного переселения.
Давайте откровенно: как минимум три из используемых в СССР пяти механизмов переселения людей до сих пор актуальны и востребованы.
Это организационный набор, когда надо собрать по всей стране набрать большое количество людей определённой квалификации. В 1960-80 годах оргнабор работал так же, как метод перераспределения трудовых ресурсов в зависимости от планов и потребностей регионов. Сегодня мы делаем подобное для Центра судостроения "Звезда" в Приморском крае. Есть общественный призыв, когда добровольцы, волонтёры готовы ехать "в дальние дали". Своего рода комсомольский призыв на новый лад. Надеюсь, у нас в скором будущем возникнет молодёжная бригада, или молодежное кооперативное движение. И третий механизм миграции – обязательное распределение молодых специалистов. В сегодняшней мировой экономике, где самый высокий уровень безработицы – среди молодежи, это выглядит почти как решение.
Как это работало в Советском Союзе? Специалисты, получившие образование за счёт государства, обязательно отрабатывали три года на производстве. В течение срока обязательной отработки запрещалось оставлять молодых специалистов в управленческом аппарате, а каждый выпускник вуза или техникума должен был пройти школу низшего административно— технического персонала: сменный инженер, мастер…
Советские кадровые технологии – не покрытые архивной пылью документы, этот инструмент в рабочем состоянии, который можно и, считаю, нужно использовать.
— Ещё бы найти современное применение великому переселению желающих в дальние города.
– Сельхозпереселение, говоря языком советской эпохи. Сегодня "Дальневосточный гектар" – это попытка дать толчок к такому переселению. Цифры из прошлого действительно поражают: свыше шести миллионов человек только в рамках сельскохозяйственного переселения переехали на территорию Дальнего Востока, Сибири, Урала и Казахстана. Это было реально крутое переселение. Молодая семья получала сразу жильё, поросёнка, корову, земельный участок размером три и более соток, подъёмные и зарплату. Конечно, было выгодно переезжать.
— В 2013 году Владимир Жириновский предложил отправлять проштрафившихся чиновников если не в отставку, то на Дальний Восток работать. Вы бы поддержали эту инициативу?
– А почему проштрафившихся? Они столь плохи на своём месте, что должны ехать на Дальний Восток?
Наоборот, сейчас дальневосточный регион – это место для интересных, ярких людей, которые, прежде всего, патриоты, для которых это профессиональный интерес, и которые болеют душой за то, что делают.
И надо отдать должное абсолютно неравнодушным людям, работающим в министерстве по развитию Дальнего Востока, в полпредстве. Иначе объяснить невозможно ту вовлечённость и самоотверженность, с которой они трудятся. Мы вместе создаем продукты и решения. Исходим из того, что граждане хотят. Если человек хочет устроиться на работу на Дальний Восток, то что нужно? Чтобы он знал, какая есть работа, чтобы его подготовили, безопасно перевезли, трудоустроили и гарантировали, что он получит заработанные деньги. Весь этот цикл мы делаем.
В позиции наивысшего напряжения
— Вы рассказали о внедрении новых продуктов, о достижении вашими коллегами "уровня решимости", за которым видна "готовность что-то менять", о вовлечённости и самоотверженности. Таковы черты самого прогрессивного министерства России?
— Уверен, что да. Более того, Минвостокразвития самое активное в учёбе среди отечественных министерств.
Невероятно, но чиновники нашего министерства строят свою работу, используя подходы технологии Scrum.
Что такое Scrum? Способность мобилизовываться, создавать проектные команды с задачами, которые осязаемые и которые можно ощутить на расстоянии короткого промежутка времени. Зачем планировать на год? Давайте планировать период длиной в одну неделю, в один месяц. И каждую неделю будем эти результаты фиксировать. Scrum – это элемент в регби, когда две команды встали голова к голове. Позиция наивысшего напряжения.
— Как это выглядит в контексте рабочего процесса?
— Каждую неделю проходят scrum-митинги, когда министру докладывают, кто и что сделал за неделю, какие есть планы, проблемы. При этом остаётся большая цель, связанная с развитием Дальнего Востока и задачами, которые стоят перед нами. Например, сделать так, чтобы "дальневосточный гектар" был доступен. В самом начале реализации этого проекта уходило 80 дней на получение гектара. Сейчас в среднем 30. При этом мы понимаем, что Приморье – самый сложный регион. Ситуация там непростая с точки зрения количества заявок и загрузки по гектару. С другой стороны, технологическая цепочка уже отработана. И после внесения поправок в 119-й закон сейчас у нас свыше двадцати шести тысяч получателей гектара, их станет больше, в том числе и в Приморье. Этому поспособствует разрешение ситуации с охотничьими угодьями, после чего появится много новых земель. Поэтому мы видим улучшения, но понимаем: чтобы они дошли до граждан, нужно больше времени.
Людям нужен реальный результат – улучшение качества жизни, комфорт и ряд других показателей. Для того чтобы это случилось, мы разработали индекс развития человеческого капитала, который официально представим на Восточном экономическом форуме во Владивостоке.
Мы объясним, почему в некоторые субъекты Федерации люди едут охотнее, чем в другие. Это как раз связано с вопросами миграции, привлечения и качества человеческого капитала. Есть регионы, где качество человеческого капитала – образование, здоровье, морально-этические нормы, религиозность – выше, чем в других регионах. Значит, там происходит что-то особенное. Есть что и с чем сравнить.
– Сколько человек работает в Агентстве?
– 65.
– Кто эти люди? Опишите, пожалуйста, обобщённый портрет сотрудника АРЧК ДВ.
– Это человек, способный мчаться. Для него Агентство – не точка прибытия, а точка старта. Он человек команды, умеющий взаимодействовать, помогающий коллегам. Каждый из нас – противник регламентов. Все-таки Агентство развития не должно жить на основе циркуляров, приказов и поручений. Иначе мы просто утонем в бюрократии… Что нам это даёт? Возможность привлекать ярких молодых людей, которые что-то хотели бы сделать. Многие продукты рождаются, благодаря тому, что есть такая свободная среда. Вот как в IBM работают? Приходит человек; если у него нет заинтересованности в том, что он делает, то он никогда не будет продуктивен, никогда не начнёт созидать.
Многие наши решения появлялись как результат, потому что людям было действительно интересно видеть позитивные изменения.
Например, навигатор востребованных профессий Дальнего Востока. Создавая его, мы просто структурировали все инвест-проекты. Навигатор – это реестр будущих профессий, которые появятся. Он выпущен нами уже в четвёртый раз и даёт возможность понять, какие профессии б
