В годы Великой Отечественной войны жители Колымы и Чукотки всеми силами помогали фронту и ковали общую и так долгожданную Победу. Так, ЧАО и Магаданская область собрали 700 млн рублей, 500 млн из этой суммы дал Фонду обороны Дальстрой, а остальные 200 млн собрали наши земляки. Эти деньги пошли на строительство Сталинграда, Ленинграда и осиротевшим ленинградским детям. Также северяне добывали пушнину, а еще в годы войны на Колыме и Чукотке резко поднялось патриотическое движение, выразившееся в сдаче в фонд обороны оленей. Коренные оленеводы Чукотки и Магаданской области из Северо-Эвенского, Ольского, Среднеканского, Тенькинского, Омсукчанского округов сдали в Фонд обороны 80 тысяч голов оленей. Об этом в преддверии 9 мая рассказал участник рабочей группы "Образование и культура как основы национальной самоидентификации", член регионального штаба Дмитрий Коравье. В годы войны он был еще мальчишкой, но воспоминания остались яркими, сообщили ИА MagadanMedia в региональном отделении "Народного фронта".
Уже второй год в Магаданском отделении ОНФ рабочая группа "Образование и культура как основы национальной самоидентификации" проводит кропотливую работу по сбору и обобщению информации о подвигах земляков на фронтах Великой Отечественной и в тылу. По мнению общественников, сбор и популяризация этой информации помогает северянам и их потомкам сохранить память о вкладе в историю Великой Победы и способствует подъему национально-патриотического духа. Представители школьников и студентов из числа КМНС зачастую знают историю России и СССР и не знают историю своего края и своего народа. Рабочая группа "Образование и культура как основы национальной самоидентификации" ставит одной из своих задач просвещение молодежи в этом вопросе.
Своими воспоминаниями о работе земляков на Чукотке поделился участник рабочей группы "Образование и культура как основы национальной самоидентификации", член регионального штаба Дмитрий Коравье. В годы войны он был еще мальчишкой, но воспоминания остались яркими, как будто все события произошли вчера.
Дмитрий Коравье. Фото: Региональное отделение "Народного фронта"
"В преддверии Дня Великой победы в каждой семье вспоминают свих героев, бережно достают из альбомов портреты и переносят их на плакаты для "Бессмертного полка", достают их в самых северных семьях коренных малочисленных народов Севера. Причем о тех, кто воевал на фронтах Великой Отечественной, данные, хоть и разрозненные, есть, а о тех, кто трудился в тылу – очень мало. Их вклад в победу ничуть не меньше, обеспечить фронт тоже дело очень нужное, голодный солдат – плохой вояка. Сегодня мне хотелось бы остановиться на наших колымских и чукотских тыловиках.
Прежде всего хотел сказать, что Чукотка и Колыма собрали 700 млн рублей, огромные по тем временам деньги! Справедливости ради нужно сказать, что 500 млн из этой суммы дал Фонду обороны Дальстрой, а остальные 200 млн собрали наши земляки.
Нас сейчас немного, а тогда было еще меньше. Эти деньги пошли на строительство Сталинграда, Ленинграда и осиротевшим ленинградским детям.
Но самое важное, что я хотел бы подчеркнуть, что в годы войны на Колыме и Чукотке резко поднялось патриотическое движение, выразившееся в сдаче в фонд обороны оленей. Коренные оленеводы Чукотки и Магаданской области из Северо-Эвенского, Ольского, Среднеканского, Тенькинского, Омсукчанского округов сдали в Фонд обороны 80 тысяч голов оленей.
Советский плакат. Фото: Архив регионального отделения "Народного фронта"
Представители Северо-Эвенского округа, коренные жители Ольского округа сами перестали есть оленину, они били чаек, солили в бочках и этим питались, только чтобы отдать как можно больше фронту. Это, кстати, очень редкое явление для коренных народов, есть чаек у нас не принято.
Меня, как учителя, очень тронуло за душу, что в то время дети 10–12 лет старались внести свой вклад наравне со взрослыми. Маленькие каюры возили грузы и почту из Наяхана до Камешков. Это происходило потому, что родители были заняты оленьим выпасом и рыбалкой. На обычной собачьей упряжке из 8 собак дети преодолевали около 120 км с важными для поселков грузами.
Нужно понимать, что с началом войны на Колыму и Чукотку прекратились поставки продовольственных и промышленных товаров. И в этом отношении северяне не растерялись, стали изготавливать изделия из металлолома, работали литейные цеха в Оротукане и на Магаданском механическом заводе, заработал свой стекольный завод, стали сами делать макароны, варенье и джемы и северных ягод, появились чуркомобили, в общем, обеспечивали не только себя, но еще и фронт.
Буквально недавно прочел в архивах, что в селе Балаганное Ольского округа в те годы стали выращивать траву… махорку! Очень редкая вещь для наших широт.
Я очень благодарен тому, что наши деды очень много сделали для фронта, эвенчане, ольчане вносили деньги для создания танковой колонны, авиационной эскадрильи, участвовали во всех мероприятиях.
Наверное, даже подсчету не подлежит, сколько рыбы сдали жители Чукотки и охотского побережья Магаданской области для фронта. В районе Мейныпильгино, там был небольшой консервный завод, заготавливали самую вкусную рыбу для фронта – нерку. За эту работу многие, в том числе мой дед, в послевоенные годы были награждены.
Я сам в то время жил у деда в тундре, маленький еще был. Сам дед ни одного слова по-русски не знал, он возглавлял товарищество имени Жданова. Члены товарищества сдавали оленей и пушнину. Это было в районе села Хатырка на Чукотке, тогда были созданы три товарищества, первое имени Жданова, руководил им мой дед, второе "Красная звезда", далеко в тундре, его возглавлял Пилили, и в центральной усадьбе "Торваургын", которое возглавлял Кергитагин. И представители этих товариществ сдавали оленей, а отчим мой, Эйгынкэу Иван, возглавлял товарное стадо. Забивали оленей в поселке Угольное, это бывший Беринговский район, там угольщики добывали уголь и по морю развозили во все поселки, геологам и так далее. Необходимо еще упомянуть, что наши женщины, из коренных народов Севера, в эти годы шили меховую одежду фонда обороны. Оказывается, эта теплая одежда нужна была геологам. В то время на Чукотке и Колыме работало около 70 геологразведочных партий, которые искали металл для фронта.
Деда звали Аренкау. Это фамилия, у чукчей вообще раньше была только фамилия, имена появились позже, с приходом русских. Это у нового поколения пошли на русский лад Дмитрий Петрович и другие.
Хочу еще сказать, что помню то время, и мы все тогда жили очень дружно, и русские, и белорусы, и чукчи, и эвены – все-все жили как одна семья, все вместе помогали фронту.
Вообще-то, у него было две жены (смущается). Он был из старого поколения, у знатных это было принято, такая чукотская традиция.
Я, будучи еще маленьким, удивлялся, как дед все успевал? Товарищество имело около сотни яранг в разных местах, и это все надо обойти, разъяснить, потом в декабре поехать в Анадырь, получить годовое задание. Этот маршрут в то время составлял около тысячи км по тундре. Все три товарищества дед объезжал на собачьей упряжке. Такая большая площадь была обусловлена тем, что для выпаса оленей нужна большая площадь, чтобы обеспечить кормовую базу. Растительность-то в тундре скудная, и чтобы пасти оленей круглый год нужны большие площади. Поэтому семьи, обычно муж, жена и дети, жили разрознено, то есть далеко друг от друга, но дружно.
И вот дед на своих собаках ко всем ездил, выполняя функции связи, почты, газеты и всего такого. Тогда ведь не было интернета, телефона и прочих средств связи, радиостанции в стойбищах тоже появились позже, поэтому новости доходили только с гостями.
Советский плакат. Фото: Архив регионального отделения "Народного фронта"
Те олени, которых сдавали наши чукчи, формировались в товарное стадо. Его возглавлял мой отчим Иван Эйгынкэу. Он это стадо гнал на забой в поселок Угольный. Надо сказать, что довести стадо через тундру и за все это время не потерять ни одного оленя из стада в 2 тысячи голов, это очень сложная задача. Но ему это удалось. Его после войны за эту работу наградили медалью и грамотой-благодарностью от товарища Сталина.
Наши чукчи сдавали оленину, а жившие рядом коряки сдали очень много пушнины. Апока, как раз, из тех мест, из береговых коряков. Там ведь свои секреты промысла, зверя нужно подкормить. И они что делали? Убивали нерпу, оставляли в тундре, и на запах приходили песцы и другие хищники.
В то время пушнина играла огромную роль, это был валютный товар – наше мягкое золото. Благодаря сдаче меха, который шел на экспорт, коряки собрали 14,5 млн рублей. Читал в архивах, что некоторые промысловики уходили за пушниной на 300 км и дальше от своих жилищ.
Хочу сказать, что в то время наши земляки, представители коренных и малочисленных народов Севера проявили крепкую солидарность со всем советским народом.
Тогда был выпущен приказ Верховного главнокомандующего: не брать в армию призывников из коренных и малочисленных народов севера. Потому, что слишком малочисленные наши народы, и чтобы фашисты нас не уничтожили, а то повыбьют молодых здоровых парней, и угаснет род, а за ним и весь народ. Но все равно люди шли в военкоматы, просились на фронт, писали заявления.
Мне в архивах попадался на глаза приказ, в котором Никишов, тогда глава Дальстроя, распорядился поменьше людей отсюда направлять на фронт, а то некому добывать золото, металл для фронта и так далее.
Я хотел бы поздравить наших фронтовиков, прошедших суровую школу, и тыловиков. Тыловики у нас в Северо-Эвенском и Ольском округе, которые внесли огромную лепту в Победу в Великой Отечественной войне. Хотелось бы еще сказать отдельное спасибо активистам Народного фронта, которые к 70-летию Победы подняли из архивов информацию о наших земляках, воевавших на фронтах Великой войны, и трудившихся в тылу. Благодаря этой публикации, с которой я знакомил студентов и школьников, они узнали, что наши земляки тоже внесли свой немалый вклад в дело победы над фашизмом".
