Блоги на MagadanMedia. Фото: ИА MagadanMedia
Я помню, как два года назад, замирая, смотрел трансляцию того заседания, когда был подписан договор о возвращении Крыма. И как в тот очень радостный и эмоциональный момент проносились в моей памяти события, свидетелем которых я стал, начиная с времен моей юности.
В 1990 году я учился во Владивостоке в Дальневосточном государственном университете, позади уже была армия. То был период повсеместной общественной дискуссии. Отношение с Западом и, вообще, внешнеполитическими оппонентами резко потеплели, вбрасывались различные как бы миролюбивые инициативы, например, всерьез говорили о том, чтобы отдать Курильские острова Японии. Я и мои друзья-студенты выступали категорически против. Однажды ночью я взял большую банку краски, кисть и отправился к университету. На крыльце появилась 8-метровая надпись: "Курилы – часть земли русской". Утром на этом крыльце я встретил озадаченного секретаря парткома университета – он разглядывал нарисованный мною лозунг. И что интересно – разговора о том, чтобы стереть, не было. Лозунг не стерли, Курилы не отдали.
В 1991 распался Советский Союз. Было приятно, что вернулось историческое название нашего государства – Россия. Но было грустно от того, что теперь мы не вместе со славянскими Белоруссией и Украиной.
И что вообще расценивалось нами как предательство – с чего это вдруг русский Крым оказался за границей?
Потом было много событий, а весной 1999 года начались натовские бомбежки Белграда, Сербии, Югославии. Перед тем на Балканах была долгая война между разными югославскими народами, но виноватыми почему-то постоянно оказывались именно сербы. Я помню то чувство ожидания, что вот сейчас мы стукнем кулаком по столу и поможем сербам. Не Милошевичу, а именно сербам. Да, не сидели сложа руки: был разворот самолета Примакова, бросок на Приштину, мирные усилия. Но не покидало ощущение, что этого было мало. И думаю, не только у меня, а у миллионов россиян после тех бомбежек осталась в душе очень большая заноза – НАТО не просто подходило к нашим границам, а уже бомбило братскую страну. Подружили в 90-е с Западом, поулыбались, получили за свою дружбу от Запада такую вот благодарность. По сути отступать уже было некуда. Россия сделала выводы. Через два месяца после окончания той войны, в августе 99-го, премьер-министром России стал Владимир Путин, следующей весной страна выбрала его Президентом.
Я был в Белграде впервые в 2011 году с сыном. Мы чувствовали себя там как дома, к русским там действительно относятся по-братски. Я видел памятник детям, погибшим под бомбами НАТО. Видел здание РТС. Часть этого здания, ту, куда попала натовская ракета, сербы оставили разрушенным. Я молча стоял у памятника коллегам из РТС, жизни которых унесла та ракетная атака. И я чувствовал, что есть в этом какой-то вопрос и ко мне — почему Россия тогда это допустила? Но это был уже 2011, и я понимал – время нашего отступления позади, теперь бы сербов в обиду не дали. Ни сербов, ни себя.
И вот русская весна 2014 года. Возвращение Крыма домой. Исправление череды исторических ошибок, когда-то вызванных предательством, безволием и бездумием различных политических деятелей.
Два года, как Крым наш. Я убежден, что это справедливо. Тут не при чем какая-то агитация или пропаганда. Это мое национальное самосознание, генетическая русская тяга к справедливости и опыт предков, которые веками строили наше государство. Это и мой личный опыт: вся постсоветская история страны прошла через меня, через мой разум и эмоции. Я участник и свидетель этой истории.
Это справедливо, это так и должно быть, что Крым вернулся, что Крым – наш.
