К чему приводят отступления от православного христианства. Ко дню памяти святителя Льва, Папы Римского.
Да,были Папы в оно время...Один из предстоятелей Римской Церкви ЛЕВ Великий,живший в V веке (память 18 февраля/ 2 марта),человек очень образованный, высококультурный, прошедший огонь и воду борьбы с еретиками — несторианами, пелагианами, манихеями и в особенности с монофизитами,говорил:кто не желает быть учеником истины,тот становится учителем заблуждения. Папа Лев двадцать лет,с 440-го до кончины в 461-м году управлял Римской Церковью.Он был выдающимся духовным писателем Запада,классическое значение имеет его "Послание к святому Флавиану",о соединении двух естеств в Иисусе Христе, против монофизитства,которое было одобрено Халкидонским собором в 451 году.Нынче,когда мы поминаем "Льва премудрого", "Православия наставника" (из тропаря),нелишне ещё раз обратиться,учитывая обстоятельства нынешних дней,к истокам и причинам заблуждений в Церкви,до XI века пребывавшей в единстве.
Естественно,предлагаемый текст не претендует на богословскую глубину и всеобъемлемость,однако учитывая,что многие наши верующие не очень-то представляют даже схематично двухтысячелетнюю историю Христианства,думается, сегодня нелишне дать хотя бы конспективное представление об оной.Для того,чтобы уяснить (ещё и ещё раз),к чему приводит,по выражению В.Розанова "безбрежная даль отрицаний" (хотя он писал о русском расколе),имеющая, без преувеличения,ужасающие последствия во всех сферах человеческого бытия.
"Исследуя Писания", как призывает нас Господь через Апостолов, мы, православные христиане, должны, хотя бы пунктирно, знать историю Церкви, дабы видеть и чувствовать истоки и мотивы всех современных, мночисленнейших и многообразных борений в области духа, которые проецируются на все стороны жизни. Именно они — первичны, "духовный раствор" (по выражению богослова А.И.Осипова) творит, формирует все зримое, не наоборот.
ОТ ЛЮБВИ – К ПРЕВОСХОДСТВУ
"Деяния святых Апостолов", написанные евангелистом Лукой, рассказывают нам о становлении Церкви Христовой на земле, начиная от Вознесения Господня и до 60-х годов I в., когда по всей Римской империи подвижническими трудами учеников Христовых была освящена и стала воцерковляться ведущая цивилизация рода человеческого...
Церковь, будучи вначале малой, как горчичное зерно, по образному выражению Спасителя, постепенно выросла в великое древо, заполнившее своими ветвями весь мир.
Уже во II-м столетии епископы главных (областных) городов Римской империи стали именоваться митрополитами, они объединяли в своей митрополии кафедры ближайших епископов. Потом появились образования еще более обширного церковного управления, которые стали именоваться патриархатами. Так, на IV Вселенском Соборе (451 г.) вполне определись границы пяти патриархатов: Римского, Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского.
Рим занял место некоего старшинства среди христианских Церквей: и потому, что был столицей Империи, и потому, что Римская кафедра была связана с именами Первоверховных Апостолов — Петра и Павла: здесь они проповедовали, здесь постигла их мученическая кончина и хранились их прославленные мощи.
Вся Церковь Христова была основана на крови — апостолов, мучеников, но Римская — в особенной мере, т.к. сюда, в столицу, отовсюду свозили исповедников христианства, и десятки тысяч из них засвидетельствовали верность свою Христу Спасителю на аренах цирков, растерзанные зверями. Это, конечно, придавало дополнительную святость и значение Римской Церкви, и с этим связана еще одна ее роль в первые века.
Эту роль св. Игнатий Богоносец (II в.), казненный в римском амфитеатре, определил, как "гостеприимство мучеников". То— есть Церковь эта, римская община старалась хоть как-то поддержать приводимых и привозимых сюда исповедников — ободрить, утешить, посильно облегчить страдания. На основании этого служения Римской Церкви св. Игнатий Богоносец называл ее "председательствующей в любви". И именно в этом заключалось то старшинство, то первенство, которое было присуще тогдашней Римской Церкви: первенство в служении ближним, превосходство в любви христианской.
Но именно это понимание, к сожалению, не утвердилось в Римской Церкви, и уже в конце II — начале III в. здесь вместо "первенства в любви" начинает возрастать и доминировать понятие о юридическом первенстве, о каноническом главенстве по отношению к другим Церквам...
Постепенно эта тенденция в Римской Церкви укрепляется, и уже в начале V в. папа Бонифаций I возглашает: "Если кто-нибудь от Римской кафедры отколется, тот да будет исключен из христианской религии".
Притязания римских пап, невзирая на многократные увещевания патриархов и епископов Восточных Церквей, обретали все более непримиримый характер, облекаясь все больше в формы политической борьбы,придворных интриг и сугубо светских попечений.
Вместе с этим в Западной Церкви появились искажения догматического (вероучительного) характера, отступления в области таинств и обрядов. Так, в 1014 г. римский папа Бенедикт VIII по настоянию германского императора Генриха I узаконил добавление к "Символу Веры", что было совершенно недопустимо. Хотя один из его предшественников, папа Лев III (умер в 816 г.), велел, дабы предотвратить искажение Символа, вырезать его текст на двух серебряных досках (по-гречески и по-латыни), которые были возложены на гробницу Апостолов Петра и Павла, с надписью: "Я, Лев, положил эти доски по любви к православной вере и для охранения ее".
Очень важно сознавать, что Истина подается Святым Духом всей Полноте Церкви — никак не отдельному епископу, или патриарху, или папе. Так премудро и спасительно оберегает нас Господь от всякого заблуждения, т.к. отдельный человек, даже и самый выдающийся в духовном отношении, имеет какие-то недостатки и ограничения.
Каждый православный верующий является живой клеткой живого организма — Церкви, Тела Христова, живущего единой жизнью. Постановлениями Вселенских Соборов и Апостольскими правилами совершенно отчетливо выражается принцип соборности, и формулируется, что первый среди равных епископов (папа, патриарх, митрополит), будучи главой, "ничего не творит без согласия всех" (34-е Апостольское правило).
В течение нескольких веков, при постоянном стремлении пап к лидерству, в Западной Церкви появлялось все больше заблуждений. Властолюбие римских пап и отступление от Православия и стало причинами отделения Западной Церкви от Православной Вселенской Церкви. Точнее это называть не отделением, а отпадением. Официальной датой считается 1054 год.
Уже после этого отпадения Григорий VII (вторая половина XI в.), в эпоху торжества средневекового папства, развивал мысль, что папа является верховным правителем всего христианского мира. Им был составлен документ с характерным названием "Диктат папы".
В этом документе говорится, что папа имеет право низлагать императора, что папу никто не имеет права судить, что Римская Церковь никогда не заблуждалась и не будет заблуждаться во веки, что римский первосвященник, если он был канонично поставлен, соделывается святым...
Этот документ проложил через века прямую дорогу к догмату о папской непогрешимости, который был принят в 1870 г. на 1-м Ватиканском Соборе.
Как звучит догмат? — Римский первосвященник, когда он говорит со своей кафедры, т.е. как пастырь и учитель всех христиан, и когда определяет учение о вере и нравственности, через Божественную помощь обладает той непогрешимостью, которой Спаситель благоволил наделить Церковь, и потому такого рода определения римского первосвященника сами по себе, а не с согласия Церкви, неизменны.
Вот цитата из Исповедания веры папы Павла VI (1968 год): "...Мы веруем в непогрешимость преемника Петра, когда он ex cathedra учит как Пастырь и Учитель всех верующих, поддерживаемый в этом коллегией Епископов, которые вместе с ним осуществляют верховное учительство".
Таким образом, обетования, данные Церкви, целиком сосредоточились в папе. И благодатные свойства Церкви, укорененность в Истине целиком перенесены на Римского епископа.
Как точно подметил в XIX веке А.С. Хомяков: "Бремя свободы Христовой, участие в соборной жизни Церкви всей полнотой личности оказалось не под силу римскому католицизму. Он возложил все бремя ответственности на папу. Критерием истины стал не Дух Святой, живущий в Церкви, а голос епископа, восседающего на Римской кафедре".
С XIV века начался явственный религиозный и нравственный упадок папства... К концу XV века состояние Западной Церкви было очень печальным.
Интерес пап, возглавлявших ее в тот период, был направлен на украшение Рима, стяжание богатств и почестей, некоторые вели распущенную,а то и развратную светскую жизнь, далекую от христианства. Несмотря на строжайшее запрещение, высшие церковные должности очень часто продавались.
Все это привело в начале XVI века к взрыву, изнутри расколовшему католический мир.
ПРОТЕСТАНТИЗМ
Это случилось, когда папой был Лев Х (1513-21 гг.). Любитель искусств из рода Медичей,он сам вел роскошный образ жизни, растранжирил весь золотой запас, оставленный ему предшественниками.
Для того, чтобы достроить огромный собор св.Петра и вообще пополнить казну, папой были в огромном количестве пущены в продажу индульгенции, и они-то стали последней искрой, вызвавшей взрыв. Индульгенции — это разрешительные грамоты об отпущении грехов, согласно искаженному, неправославному учению о сверхдолжных заслугах святых, которыми якобы вправе распоряжаться папа.
Т.е. он своей властью может из этих заслуг "додавать" таковые грешникам для искупления вины.
Монах Тетцель, прибывший в Германию, начал продавать индульгенции для спасения душ не только живых, но и умерших, что вызвало горячий протест многих богословов.
Один из них, ученый католический монах Мартин Лютер с жаром проповедовал против такого кощунства, и на дверях церкви, в которой служил, прибил 95 тезисов против злоупотреблений папства. Очень быстро Лютер обрел огромную популярность и поддержку, т.к. почти все население тогдашней Германии страдало от эксплуатации папского Рима. Это случилось в 1517 году.
Протестантизм возник именно как протест против искажений христианства римским католицизмом. Однако, признав Римо-Католическую Церковь заблуждающейся и порвав с нею, лютеране не стали искать Церковь, непрерывно пребывающую в Истине — Церковь Православную, они были лишены и знания о ней, и того духовного состояния, которое содействовало бы такому поиску. То есть сам протест, бунт против папства обрел характер внешний, в духе католичества.
Вместо поиска правоверующей, православной Церкви Лютер и его последователи положили начало новому религиозному сообществу, как бы с нуля. Действия Лютера и лютеран явились отрицанием веры в единую Церковь, однажды и навсегда основанную Иисусом Христом, и по обетованию Его имеющую непрерывное бытие до скончания века. Вспомним: "Созижду Церковь Мою и врата ада не одолеют ее".
Признав единственным источником и правилом веры Священное Писание, Библию, лютеране отвергают авторитет Церкви, постановления Вселенских Соборов, церковную иерархию, Таинства (кроме двух), отрицают почитание и призывание святых, почитание икон, мощей, молитвы за умерших, посты, монашество...
Поставив перед собой задачу восстановления церковного учения в его апостольской чистоте, Лютер и его сподвижники не смогли, конечно же, справиться с ней, т.к. много столетий отделяло их от первых веков христианства, у них не было живого духовного опыта, знания творений Отцов и Учителей древней Церкви. Собственное их схоластическое образование представляло христианство в искаженном виде. Потому единственным источником истолкований у них был и остается собственный домысел, личное мнение.
Вместо одной, "очищенной" Римо-Католической Церкви (а именно это лежало в основе первоначального намерения) Реформация дала миру десятки и десятки новых христианских сообществ.
Впору вспомнить здесь слова св.праведного Иоанна Кронштадтского: "Католики выдумали новую главу, унизив Единую истинную главу Церкви — Христа; лютеране отпали и без Главы остались; англиканцы тоже: Церкви у них нет,союз с Главою порван, помощи всесильной нет,а Велиар воюет всей силой,коварством и всех держит в своей прелести и погибели.Погибающих множество в безбожии и разврате".
Да, "кто не желает быть учеником истины, тот становится учителем заблуждения". Это в полной мере относится к "основателям" всех тех многочисленных сект, которые породил протестантизм. Сейчас их насчитываются сотни, и каждое направление, сообщество претендует на всю полноту истины. Богословский "плюрализм" и произвольность личного мнения в толковании христианства со временем привели вообще к богоотрицанию и богоборчеству: общеизвестно, что марксизм зародился в лютеранской, протестантской среде.
Интересны на этот счет размышления Георгия Марченко,человека,считающего себя христианином и одновременно стоящего на позициях сионизма — автора исследования о Марксе.Он пытается дать идеологические обоснования различным направлениям в сионизме,в частности,так называемому "сатанинскому", к которому причисляет и Маркса (работа опубликована в журнале "Кубань", N1, 1991г. ).
И Маркс и Энгельс были в юности верующими...Марченко довольно подробно описывает, как юный Маркс переходит от христианства к одержанию мрачным духом вражды к нему.Это прослеживается в стихах будущего автора "Капитала".Например,стихотворение "Скрипач":
Адские испарения поднимаются и наполняют мозг,
Пока не сойду с ума
и моё сердце в корне не переменится.
Видишь этот меч?
Князь тьмы
Продал его мне.
О соратнике Маркса Г. Марченко пишет: "Сомневаться в христианстве Энгельс начал после чтения книги либерального богослова Бруно Бауэра. В его душе шла отчаянная борьба, он писал в то время: "Я молюсь каждый день и даже целыми днями об истине; начал делать это с того момента, как усомнился, и все же не могу вернуться к нашей вере... Меня душат слезы, когда я пишу это...".
А вот признание самого Бауэра, читавшего лекции студентам: "Я не узнаю сам себя, когда произношу с кафедры кощунства...Произнося богохульства, я помню, что дома благочестиво пишу апологетические фразы в пользу Священного Писания и Откровения. Так или иначе, ужасный бес вселяется в меня, как только я поднимаюсь на кафедру, но я настолько слаб, что вынужден поддаваться ему. Мой дух богохульства будет удовлетворен лишь тогда, когда мне позволят проповедовать открыто, в качестве профессора, атеистическую систему".
Это важное свидетельство, оно вполне ясно говорит о природе тех реальных духов, воздействию которых подвергается человек, отходящий от полноты, от догматов Правоверия — Православия. Истина — одна, "Столп и Утверждение" ее — Церковь, которая, будучи Телом Христовым, неизменна, как неизменен Спаситель.
Г. Марченко пишет: "Марксизм — это первая систематическая и детально разработанная философская система, которая резко понижает представление человека о самом себе. Согласно Марксу — человек, это главным образом чрево, которое надо постоянно наполнять...". Автор подытоживает: "либеральная теология... разделяет вместе с Марксом и Энгельсом вину за убийство коммунизмом десятков миллионов невинных людей".
"Плюрализм" в вере далеко заводит: нынешнее протестантство являет собой "плюралистический" океан всевозможных субъективных учений, лишенных благодати Святого Духа. Это к популярному ныне вопросу о том, не все ли равно, как веровать — Бог-то един! Ох, как не все равно!..
Отступление от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви вело и ведет к "безбрежной дали отрицаний". Искажения христианства уводят человека от главного — от спасения души для жизни вечной с Богом.
Святая Православная Церковь на Семи Вселенских Соборах (IV-VIII вв.) в полноте защитила и отстояла учение Христово, как Он преподал его Сам. Современные же отпавшие от Церкви сообщества "исповедуют" христианство так, что христианства в их учениях собственно не остается.Мы сегодня уже не удивляемся,что на Западе рукополагают во " священники", а теперь и в "епископы" не только женщин, но и содомитов, в католических храмах исполняются рок-концерты, создаются "христианские" союзы гомосексуалистов" и т.д и т.п.
"Они предали Его" — так сформулировал общий итог отступления князей католической церкви и иже с ними от Христа современный западный богослов архиепископ Марсель Лефевр (1905 — 1991). Книга под таким названием, с подзаголовком "От либерализма к отступничеству" была недавно издана у нас с предисловием протоиерея Александра Шаргунова.
В наши дни это уже оборачивается повсеместным "изгнанием Креста" в западной Европе и США из всех сфер общественной жизни, начиная со школ.И не только из общественной: начинают уже вводиться запреты на ношение нательного креста, под угрозой увольнения с работы.
"ВОЗРОЖДЕНИЕ": началось возражением,заканчивается вырождением
В определенном смысле ключевой в западно-европейской истории стала эпоха Возрождения. В основе, зачатке ее было, можно сказать, Возражение — то настроение разочарования, внутреннего протеста, охлаждения к вере, которое провоцировалось нестроениями и беззаконными действиями католицизма, в лице высшей церковной власти. В первую очередь и зримо это выявлялось в душах тонких, творческих,эмоциональных — поэтов и художников...
Постепенный, но всепроникновенный отход от собственно христианства — из-за искажений его в "церкви лукавнующих" (пс.25) — способствовал все более возрастающему статусу человеческой личности, но уже в плане самодовлеющем (а не в христианском, где душа человеческая имеет — объективно! — величайшую ценность).
Бог в западном миросозерцании стал отодвигаться из центра на периферию, а место в центре все более завоевывал Человек...Эта трагедия постепенного, но перманентного богоотпадения, апостасии вызвала к жизни высокую творческую человеческую энергию, которая — об этом как-то забывают! — была "индуцирована" многовековой Божией благодатью, а не возникла сама по себе.
Творческие силы западного человека, в лице художника, мощно возросшие именно в христианстве, все более отходили — "откривлялись" от Бого-служения (во всех видах, формах, ипостасях) через промежуточные ступени — к откровенному культу человека и его притязаний. В осязаемой, вещественной, материальной форме. Место Бога занял человек.
Эпоха Богочеловека, Богопочитания сменялась и сменилась эпохой Человекобожия.
Ступени, которыми древние предки римлян и греков, великие философы Сократ, Платон, Парменид, Ксенофонт и др. — восходили, увлекая, приуготавливая народы к познанию Единого, истинного Бога в преддверии Рождества Христова... этими же ступенями (философии, художества, творчества) — сходили вниз, спустя пятнадцать веков, их потомки Петрарка, Вала, Альберти и др. художники, философы, комедиографы и т. д., все более погружаясь в стихию человекобожия, язычества, нового идолопоклонства, со всеми вытекающими последствиями.
И это "второе" было хуже "первого", ибо опустевшее святое место, как мы знаем и видим, занимают "семь злейших"...
Напитавшись подлинными сокровищами (христианства), "гуманисты", подобно блудным сыновьям, разошлись из Отчего Дома, и тому немало способствовали корыстные управители его...Но в отличие от евангельских — разошлись, чтобы не вернуться.
Ступени творчества, предназначенные как средство восхождения к Богу, стали использоваться для схождения от "разума истины". От Божьего храма — к человеческим дворцам, к "палаццо".
Подробное и глубокое описание этого процесса дал выдающийся верующий русский философ Алексей Лосев.
От Маркса уже рукой было подать до откровенного нигилизма, и он, став органичным продолжением материалистического безбожия, не замедлил явиться — в первую очередь в Ницше.
Кстати сказать, Ницше, будучи в течение десяти лет профессором классической филологии Базельского университета, знал толк в музыке, сознавал ее силу и мощь, и в работе "Рождение трагедии из духа музыки" (1872 г.) противопоставлял два, по его разумению, начала бытия — "дионисийское" (жизненно-оргиастическое) и "аполлоновское" (созерцательно-упорядочивающее).
Как и многие философы, мыслители, писатели Запада, отошедшие от христианства, Ницше, в дебрях собственных умопостроений, в самонадеянной иллюзии пребывания "По ту сторону добра и зла" (работа 1886 г.), лишившись объективных богозданных нравственных начал, стал воинствующим служителем зла.
Емко и ярко пишет об этом выдающийся русский мыслитель Иван Ильин в статье "Наступление на Восточную Христианскую Церковь".
"Ницше определяет весь комплекс религиозных понятий (Бог, душа, добродетель, грех, тот свет, истина, вечная жизнь) как "ложь, проистекающую из дурных инстинктов больных и глубоко порочных натур". Он без устали превозносит нигилизм, т.е. принципиальное отрицание всего и вся, а также безбожие.
"Христианское понятие Бога" для него "одно из самых продажных понятий о Боге из когда-либо существовавших на земле". В понятии "Бог" он видел весь вред и всю отраву, всю смертельную враждебность по отношению к жизни, "соединенные в ужасающем единстве". Все христианство для него не более чем "побасенка о чудотворцах и спасителях". С отвращением относился он к христианству, со "смертельной ненавистью" и называл "все понятия церкви" "самым злонамеренным фальшивомонетничеством из всех существующих", а "самого священника" — "паразитом опаснейшего свойства, настоящим ядовитым пауком жизни...".
Он восклицает: "Впереди богохульники, аморальные типы, лица, пользующиеся правом свободного передвижения и повсеместного проживания, цирковые артисты, евреи, игроки — собственно, все самые дискредитированные людские классы".
То, за что он ратует и что превозносит — это прежде всего "цинизм", бесстыдство, которое он называет "самым высоким", чего можно достичь на земле". Он будит в человеке бестию, "своенравного" зверя, которого надо разнуздать; он жаждет "человека-дикаря", "человека злого" с "ликующей нижней частью живота"; он хочет "жестокости" и "прямого зверства", "потрясающего бурного, дикого потока, несущегося из души".
"Нет ничего великого в том, — говорит он, — в чем отсутствует великое преступление". "В каждом из нас сидит варвар и дикий зверь". И превозносимый им нигилизм он считает не одним лишь своего рода наблюдением, не чистой теорией, а "отрицанием деяния", т.е. везде надо "приложить руку к разрушению", отсюда у него появляется "наслаждение от уничтожения самого благородного".
При этом он хорошо знал, что вызывает своей проповедью и каковы будут ее последствия. "Свой жребий я знаю. С моим именем некогда будут связываться воспоминания о чем-то чудовищном — о кризисе, какого еще не бывало на свете, о глубочайших коллизиях совести, о некоем решении, ниспровергающем все, во что до сих пор верили, чего добивались и чему поклонялись. Я не человек, я динамит".
"Когда правда вступит в борьбу с тысячелетней ложью" (т.е. христианством), "мы получим такие потрясения, такие судороги землетрясений, такое смещение гор и долин, о каких мы и не догадываемся. Понятие "политика" полностью растворится тогда в битве духа, все прежние институты власти будут взорваны — все они покоятся на лжи; произойдут войны, каких еще не было на земле...".
"Так Ницше стал предшественником, учителем и пророком большевистского сатанизма, — пишет И.А. Ильин, — он создал атмосферу религиозного и духовного нигилизма и предсказал социальное землетрясение. Теоретизирующий революционер Маркс создал материалистическую доктрину этого социально-политического землетрясения. Оба ненавидели Бога, разнуздывали человека. Их ученик Ленин, революционер-практик, сдвинул камень с места...".
Цинизм, бесстыдство, человек с "ликующей нижней частью живота", получающий "наслаждение от уничтожения самого благородного", занимает все большее, стремящееся к доминированию место в современном мире.
"Встроиться в Запад — значит попасть на оргию", — сформулировал в свое время писатель Александр Проханов, которого "Комсомолка" попросила высказаться по поводу яркого очерка Дарьи Асламовой о содомских страстях,царящих в Амстердаме и других городах Нидерландов ("В Европе теперь модно заражать людей СПИДом"): "Эта так называемая "амстердамская культура" является яркой частью западного образа жизни, западной демократии, частью ее философии и ценностей. И в западной цивилизации нет ничего, что бы этому противостояло.
Поэтому, когда мы торопливо пытаемся догнать Запад, встать с ним вровень, встроиться в него, мы встраиваемся в амстердамский Содом. Мы необдуманно намереваемся совокупляться с партнером, который заражен СПИДом, гарантированно обрекая себя на заражение СПИДом не только физиологическим, но и духовным, и интеллектуальным, и военно-экономическим.
Амстердамская культура — и есть прижившаяся на Западе форма американской демократии, которая обрекает его на гибель. Это проказа. Огромная обезьяна, зараженная СПИДом. Потому эта культура, эта цивилизация и внушает ужас и страх всему человечеству...
Все это побуждает нас не к тому, чтобы ставить на этом клеймо и осуждать, а прежде всего — думать о русской альтернативе. Если хотим уцелеть в нашей хрупкости, неопытности, разгромленности после 1991 года, мы должны на всех углах говорить о другом образе жизни, о нашем русском пути. Потому те из политиков и культурологов, которые говорят, что нет особого русского пути, нет никакой собой русской демократии, а есть "общие с Западом ценности", просто толкают нас в прокаженный, зараженный СПИДом барак".
Нидерланды, кстати, в переводе — "нижняя земля"; конечно же, сразу ассоциация всплывает — "преисподняя земли". Не в плане — пока — де-факто, но в потенциале, увы, стремительно воплощающемся.
"Восток свыше" и Запад — эти сакральные понятия, оказывается, имеют и зримые параметры в пространствах человеческой цивилизации.
Как пишет,например, известный исследователь творчества А.С.Пушкина Валентин Непомнящий в заметках о трагическом состоянии современной русской культуры — "Место, занимаемое Россией на Земле, исторически недавно получило на Западе название "heartland". То есть "сердечная земля", "сердечная область". "С этим сердечным "чем-то", — пишет он далее,-... в тесной связи, думается, состоит и наша система ценностей, где духовное, безусловно, выше материального, идеалы, безусловно, главнее интересов, совесть главнее корысти, — и все эти принципы абсолютны (что не мешает нам, грешным, их нарушать — но зная при том, что мы нарушаем, не меняя местами чёрное и белое)".
А все у нас,напомним, произрастает из христианства — неискаженного,православного, и недаром все святые наши предупреждают — "Русь Святая,храни веру православную, в ней же тебе утверждение". Как сегодня, звучат слова преподобного Феодосия Киево-Печерского,одного из основателей русского монашества: "Вере латинской не приобщайтесь,обычаев их не придерживайтесь,причастия их бегайте и всякого учения их избегайте и нравов их гнушайтесь.Берегитесь,чада,кривоверов и всех бесед их,ибо и наша земля наполнилась ими...".
Не будем забывать — это духовный мир, и всякая чума действует и заражает невидимо,как инфекция.Зазевался, распахнул душу — и готов.
