. Фото: ИА MagadanMedia
Мое знакомство с Филипповской церковью в Москве произошло в 1989-м году, когда я остановился, прилетев с Севера в столицу, у своей давней приятельницы, бывшей землячки, скульптора Веры Т., жившей на Арбате, у Смоленского универмага, рядом с домом, где обитал в первопрестольной в самые счастливые дни своей жизни Пушкин...
Дело было осенью, Арбат, недавно превращенный в пешеходную зону, невзирая на ноябрьскую прохладу, кипел гулящим и гудящим разноцветьем, среди киосков с матрешками и ушанками, поющими и танцевальными площадками, рисовальщиками и наперсточниками, а время от времени наполнялся все заглушающей музыкой с бубнами и дуделками кришнаитских шествий...
Хозяйка моя и другиня объяснила, где здесь ближайший храм, как идти – почти до конца Арбата, потом направо – налево, спросишь, где церковь святого Филиппа.
Я прилетел под выходные и помню, как в первый раз около шести утра шел на раннюю воскресную литургию по зябкому, пустынному, еще почти неубранному Арбату, по влажноватым булыжникам, встретив лишь пару жидких пьяненьких компаний (о, как тосклив всегда вчерашний праздник жизни) и, наконец, вышел к туркменскому посольству на углу и повернул в Аксаков (тогда еще) переулок...
А вот и храм, небольшой, скромный, но сразу среди утренней зябкости повеявший теплым цветом бордово-красноватой колоколенки...
У входа в церковь много было тогда просящих милостыню, никакие не пьяницы, в основном старые и пожилые женщины, которых быстро меняющаяся жизнь превращала в нищенствующих. Тогда началось массовое обнищание народа, падение рубля, и эта волна первой ударила именно по тем, кто жил на пенсионные копейки.
Так я оказался в этом храме и пораженный с радостью узнал, что это подворье самой Иерусалимской Матери-Церкви!
По преданию, храм был воздвигнут на том месте, где находился загородный двор св. митрополита Филиппа (Колычева), в Иконном переулке, с деревянной, во имя Апостола Филиппа, церковью, еще во второй половине 16 века.
Первое письменное упоминание о нем относится к 1631 году, нынешний храм построил в 1688 году при царе Алексее Михайловиче стольник Филипп Косьмин, воздавая честь и память священномученику и их общему небесному покровителю. Храм был освящен 2 ноября 1688 года Патриархом Иоакимом... Вот что рассказывает о его последующей истории сайт храма.
В период Отечественной войны 1812 года церковь св. апостола Филиппа разделила участь многих московских храмов, была ограблена и осквернена французами. Сильно обветшавшая, с малочисленным приходом, находившаяся в самом центре сожженной, но непокоренной столицы, она внушала мысль о невозможности своего восстановления. Был даже издан Указ Синода, в котором предлагалось упразднить Филипповскую церковь...
Но Богом было уготовано иное – небольшому храму в тихом арбатском переулке Промысл определил стать Иерусалимским подворьем, местом пребывания и служения представителей Свято-Гробского братства.
В храме св. Филиппа есть день, когда служба проходит по пасхальному чину: это престол, посвященный Воскресению Словущему (праздник восстановления храма в Иерусалиме), 26 сентября (н.с.).
В 1808 году пожар в Иерусалиме почти полностью уничтожил великую святыню, главный храм Земли – храм Гроба Господня. Патриарх Иерусалимский Поликарп обратился за помощью в восстановлении храма к другим Православным Церквам. В 1817 году он направил просьбу и к императору Александру I о даровании Иерусалимскому Патриархату подворья в Москве, где могли бы останавливаться монахи братства Святого Гроба Господня для сбора пожертвований на восстановление сгоревшего храма.
Русская Православная Церковь откликнулась на этот призыв, и в Москве было учреждено Иерусалимское подворье – при Филипповской церкви. Патриарх Поликарп прислал в дар подворью часть Древа Животворящего Креста Господня и десницу великомученика Евстафия Плакиды. Эти великие святыни и доныне освящают храм.
Первым настоятелем Иерусалимского подворья стал архимандрит Арсений, положивший много сил на восстановление и ремонт храма. Был отстроен правый придел во имя Иерусалимской Иконы Божией Матери и Николая Чудотворца, куплены прилегающая к храму со стороны Пречистенского бульвара земля и стоящий на ней каменный дом.
В 1822 году, когда все реставрационные и строительные работы успешно завершились, главный придел храма был переименован в честь Обновления (освящения) Храма Воскресения Христова в Иерусалиме – Воскресения Словущего, а левый, Никольский – в честь святого апостола Филиппа.
В 1849–1852 годы этот придел был перестроен и 20 сентября 1852 года торжественно освящен митрополитом московским Филаретом (Дроздовым). Сохранилась речь, произнесенная им в тот памятный день. В ней выдающийся иерарх Русской Православной Церкви подчеркнул, что это событие пронизано живой радостью "соединения Святых Божиих Церквей", ежедневно испрашиваемого нами в молитвах.
Живым свидетельством этого соединения были и бесценные дары Иерусалимских Патриархов своей русской пастве. В 1853 году, когда настоятелем был архимандрит Филарет, храм принял в дар великую святыню – частицу мощей апостола Иакова, брата Господня, первого епископа Иерусалимского.
После кончины архимандрита Филарета настоятелями Иерусалимского подворья были архимандрит Григорий (1868), а затем архимандрит Никодим (1877–1882), впоследствии ставший Иерусалимским Патриархом.
Во второй год его настоятельства Патриарх Иерусалимский Иерофей прислал в дар подворью частицы мощей священномученика Харалампия, великомученика и целителя Пантелеимона, великомученицы Варвары, великомученика Галактиона и мученика Трифона.
В 1880 году Патриарх вновь приносит в дар русской пастве бесценные сокровища: частицы мощей святителя Иоанна Милостивого, Патриарха Александрийского, великомученика Никиты, великомученицы Параскевы Пятницы, бессребреника и чудотворца Космы и преподобного Алипия столпника.
Для этих святых даров архимандрит Никодим специально устроил позолоченный ковчег. В нем они находятся и по сей день, и чудотворная благодать мученических мощей изливается на всякого, с верою к ним приступающего...
В 1918 году Иерусалимское подворье было упразднено, но церковь и в годы советской власти не закрывалась для прихожан. С 1930 годов здесь служил известный протодиакон Михаил (Холмогоров). В 1960–90 годах совершал свое служение многими почитаемый протоиерей Василий (Серебренников).
С 1989 года храм Воскресения Словущего вновь обрел статус Иерусалимского подворья; настоятелем назначили архимандрита Феофилакта (Георгиадиса), ныне архиепископа Иорданского. В 2001 году его сменил архимандрит Феофил (Яннопулос), ныне – Патриарх Иерусалимский и всея Палестины. С 2003 года и по сей день настоятель-архимандрит Стефан (Диспиракис).
Тогда, в 1989 году переулку еще не было возвращено исконное название, он носил имя писателя Аксакова, который когда-то здесь жил.
Это было время, когда сердце "горело" от погруженности в мир Евангелия – все испытывают поначалу это неповторимое состояние, кто меньше, кто дольше, когда приходят к вере, как-то особенно остро воспринималась картина страданий Христа, Его одиночества на земле... Когда я впервые ступил в этот храм и увидел большое Распятие, в левом приделе св. апостола Филиппа, слезы выступили сами... Много дней я не мог спокойно смотреть на Образ Страдающего Спасителя – душу мгновенно заполняла острая жалость и чувство вины...
В этом храме я исповедовался и причастился, обстоятельства складывались так, что именно здесь находила душа облегчение, и в те дни и утром и вечером я пребывал в церкви – и св. Филиппа, и в других московских храмах, которые стал открывать для себя – Богоявленский собор, Данилов монастырь...
Это была для меня во многом начальная школа покаяния и молитвы. Все в этом храме стало мне родным – икона св. Филиппа с частицей мощей, на которой он, слегка наклонившись, готов услышать тебя; Иерусалимская, Казанская и Ахтырская иконы Божией Матери, образы святителя Николая и преп. Сергия, "Скоропослушница" (Гефсиманская), у которой я, выходя из храма, просил благословения...(Она и дома у меня много лет).
А первые службы – в храме св. Филиппа – когда приходилось стоять 3–4 часа, запомнились и тем, что после них ломило все тело. Это продолжалось, наверное, недели две.
Ломота была, конечно, не от того, что приходилось стоять, я сначала не мог понять, почему, а со временем дошло: "перестройка" души тому причина!
Она ведь, учат отцы, "влита" в тело, совпадает с телесностью, будучи сокровенной, бессмертной нашей субстанцией. Наша собственно личность и есть душа, проницающая всю телесность. И вот когда она начинает претерпевать огромной силы потрясения и изменения – вера, покаяние, плач, первые касания благодати! – то соответственно чувствует это и претерпевает, и грубая наша "телесная периферия", приходя в должное соответствие...
В тот приезд в Москве я был долго, в церковь приходил чуть ли не каждый день, вскоре другиня Вера познакомила меня с Любовью Исааковной Петерсон. Энергичная, открытая и приветливая, она была инициатором многих добрых начинаний, организовывала автобусные поездки по святым местам.
Рассказывали, что она была красавицей в юные годы, студенткой собиралась замуж, но неожиданно скончался ее любимый человек, и она всю последующую жизнь посвятила служению Богу...
Говорили также, что именно ей посвящена известная песня Козина "Любушка".
Именно под предводительством Любови Исааковны мы совершили паломническую поездку на автобусе от храма в Гефсиманский скит Троице-Сергиевой лавры. Это было в канун Рождества Христова, числа 3 января. В пути, помнится, рассказывала Любовь Исааковна о митрополите Крутицком и Коломенском Николае (Ярушевиче), духовным чадом которого она была, как и ее мать.
Уже при работе над этим текстом узнал совершенно неожиданно для себя, что Любовь Исааковна поведала незадолго до смерти в 2010-м году об исповеди Сталина!.. Приведу целиком короткое сообщение на РНЛ от 15.05.2010 года: "Старейшая прихожанка московского храма Апостола Филиппа Любовь Исааковна Петерсон незадолго до своей кончины в нынешнем году специально пригласила к себе Виктора Александровича Саулкина и Валентину Владимировну Шарову (сотрудников радио "Радонеж"), чтобы сообщить о том, что митрополит Николай (Ярушевич) исповедал Сталина: Любовь Петерсон и ее мать были духовными чадами владыки. Митрополит Николай рассказал им об этом незадолго до своего заточения в больницу, добавив, что из больницы его живым не выпустят. Об этом редакции "Русского вестника", опубликовавшей сообщение, рассказал Виктор Саулкин".
Поразительный факт, об этом мало кто знает!.. А владыка Николай действительно из больницы уже не вышел (1961 год).
Подъезжая к скиту, мы остановились у источника, попили и набрали водички. А вскоре автобус остановился у монастырских ворот.
Взору открылась печальная картина, как тогда и во множестве других мест. Все почти строения были в полуразвалинах, высочайшая колокольня тоже была обшарпана-ободрана, только начинались восстановительные работы.
В первый раз я попробовал монастырскую постную пищу – это была рисовая каша с сахарным песком, и такой вкусной я еще никогда не ел!..
Нам показали кельи в пещерах, где пребывали-молились старец Варнава и другие подвижники, тогда же я увидел впервые Гефсиманскую Черниговскую икону Божией Матери. Пещерное отделение в середине 19 века основал здесь иеросхимонах Филипп (блаженный Филиппушка).
Когда объявили, что в скиту каждый день соборуют, мы выстроились в очередь на исповедь. Ее проводил отец Борис (Храмцов), весьма молодой иеромонах, в разгороженном изнутри фанерой и досками полуразрушенном еще храме. Такой исповеди больше у меня никогда не было! Он три раза меня "прогонял", всякий раз наставляя идти и вспоминать, какие еще грехи подзабыл.
Я по сей день благодарен ему за очистительное покаянное действо, которому, как мы видели, он отдавал все свои силы, душу и сердце, стараясь, чтобы каждый исповедующийся действительно уходил исцеленным или хотя бы со "стронутым" сердцем.
Ведь люди тогда только начали приходить к вере, и отец Борис каждому старался помочь очиститься, встать на спасительный путь, осознать ответственность перед Богом. (От непрерывных и самоотверженных трудов, должно быть, он рано покинул этот мир, в 46 лет).
Царство им Небесное – отцу Борису и Любови Исааковне.
В церкви св. Филиппа я еще застал упоминавшегося отца Василия Серебренникова (он почил в 1996 году, есть книга о нем – "Свеча Богу") и прилепился к отцу Владимиру Фролову. Он подкупал своей простотой, сердечностью, какой-то детской открытостью... И он несколько лет назад отошел к Богу, уже совсем стареньким, немощным физически...Я храню благодарную память о нем, как о первом "своем" священнике, который был ко мне добр и милосерд.
Когда на Севере увидел я некролог в "Православной Москве", лишь тогда узнал о его жизненном пути. Будущий батюшка родился в 1914 году в Москве, в семье рабочих. Отец и мать были верующими. Еще будучи школьником, отрок Владимир подвизался в храме Святой Троицы в Останкино. Батюшка рассказывал: "Я учился в 5-м классе. Однажды учительница заперла меня в классе, чтобы я не пошел в церковь (храм был рядом со школой). Меня караулила нянечка, и когда она отлучилась, я выпрыгнул из окна и убежал. Вызвали маму в школу. Она сказала им, что ничего не может поделать с сыном, ибо его душа рвется к храму. И от меня отстали".
Потом были трудные тридцатые-сороковые, работа токарем на заводе, эвакуация в Куйбышев (Самару), и все эти годы он не отходил от Церкви, прислуживал в алтаре, его знали и привечали митрополиты Трифон (Туркестанов) и Сергий (Страгородский), деятельное участие в судьбе Фролова принимал митрополит Николай (Ярушевич). Именно он посвятил Владимира в иподиакона, потом рукоположил, уже после окончания семинарии, во диакона, а через полгода Фролов стал священником...
Несмотря на немощи и солидный возраст, уже за 80, отец Владимир старался по возможности служить (особенно по праздничным и воскресным дням). Он уже совсем плохо и видел и слышал (коллеги подсказывали-подталкивали, когда необходим был возглас).
Я успел, будучи в очередной раз в Москве, взять у него прощальное благословение, он, наверное, уже и не помнил меня, вглядывался сквозь толстенные стекла очков, зато я его буду помнить всегда с благодарностью... Упокой, Господи, душу доброго пастыря Твоего.
Как-то пришел я на службу с запозданием, к концу. Вижу, у многих прихожан на руках небольшие бумажные иконочки св. Филиппа. Оказывается, только что раздавал их настоятель храма архимандрит Феофилакт (Георгиадис, всегда здесь настоятель – от Иерусалимской Церкви, а все остальные священнослужители – наши). Вот досада! (Потому что других икон св. Филиппа тогда еще не было).
Я к свечному ящику – нет. Народ уже разошелся, что делать? Говорю алтарнику: надо мне к архимандриту. Спрашивает, зачем? Честно признался, он провел меня через боковые ворота во двор и показал – на второй этаж.
Я вошел в зданьице причта, поднялся, постучал в дверь, из-за которой доносилась тихая музыка. Открыл сам архимандрит Феофилакт, не очень довольный, что нарушают покой. Я попросил благословения, извинился и сказал, что прошу, если возможно и т.д. Он мгновенно безмолвно посмотрел на меня (все, очевидно, было написано на моей физиономии), сказал, что уже не осталось, достал иконочку и благословил меня.
Эта икона, с греческим текстом, все эти годы со мной... "Агиос Апостолос Филиппос".
Это было давно, но как бы и совсем недавно, почти вчера. В Вифсаиде, что на берегу Галилейского моря, родились когда-то три дитяти, три будущих апостола из 12-ти: Петр, Андрей и Филипп. Петр и Андрей стали рыбаками, а Филипп был отдан с юношества родителями книжному обучению, и читая, изучая Священное Писание, пророчества, псалмы, воспылал горячей любовью к вожделенному Мессии. И мечтал увидеть Его, не зная, конечно, что уже пришел на землю Тот, встретить Которого жаждали многие поколения израильтян...
И Христос, придя в пределы Галилейские, нашел там пылавшего любовью к Мессии Филиппа и сказал: "Гряди по Мне". И Филипп мгновенно, всем сердцем узнал Того, с кем так чаял встретиться, и последовал за Ним, безоговорочно, навсегда.
Горящее сердце его желало, чтобы и другие спасительно приняли Христа, и, встретив друга своего Нафанаила, Филипп сказал: "Мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки – Иисуса, сына Иосифова, из Назарета".
Но Нафанаил скептически отнесся к этому известию: может ли быть что доброе и значительное из этого маленького городишка?
Тогда Филипп, не ответив ничего, сказал только: "Пойди и посмотри". И Господь, увидев Нафанаила, сказал, что вот истинно израильтянин, в котором нет лукавства, и добавил, что прежде чем позвал его Филипп, Он видел Нафанаила под смоковницей.
Тот был поражен, потому что когда он молился под деревом, размышлял о Боге, о Мессии, о самом сокровенном, ни одной души не было окрест, и только Господь мог видеть его сокровенные мысли, и он воскликнул: "Учитель! Ты — Сын Божий, Ты — Царь Израилев".
И возликовали два друга и пошли за Христом...
После Вознесения Господня и Сошествия Святого Духа, Филипп проповедовал Евангелие сначала на Святой Земле, потом в Греции, совершая чудеса, воскрешая мертвых, и когда был в Мидии и Лидии, сюда прислал Господь в помощь ему друга Варфоломея — Нафанаила и сестру Мариамну...
Вскоре повстречали они в одном месте и Иоанна Богослова. И все вместе пришли в Иераполь Фригийский (это все провинции Римской империи, ныне — территория Турции).
Здесь сильно было развито идолопоклонство, почитали даже змей (ехидну) и других гадов. После совместных молитв апостолов, чудес, творимых Божией благодатью, исцеления жены начальника города, которая была укушена змеей, многие уверовали во Христа. Но не сам начальник Никанор, который приказал схватить апостолов (Иоанн уже ушел в другие места) и Мариамну. После избиений, надругательств они были приговорены к распятию.
Первым казнили Филиппа: пробив ступни ног и продев сквозь раны веревки, его повесили на кресте вниз головой...
Затем распяли Варфоломея. И внезапно задрожала земля, сделалось великое землетрясение, поглотившее многих, а оставшиеся в живых, придя в неописуемый ужас, собрались и стали, трепеща, молить апостолов о помиловании, поспешно бросившись снимать их с креста.
Варфоломей остался жив, а Филиппу, молившемуся за врагов своих, Господь попустил отойти от земли на Небо, куда были устремлены пробитые его ступни...
Обратив ко Христу весь город, и похоронив Филиппа (в три дня выросла виноградная лоза на месте, где пролилась его кровь), Варфоломей с Мариамной пошли далее, проповедовать Евангелие.
Мариамна (память 17 февраля ст. ст.) мирно скончалась в Ликаонии, а Нафанаил – Варфоломей был казнен после проповеди в Альбане (Албанополисе), нынешнем городе Баку (где мне и довелось в свое время появиться на свет).
В июне, 24-го числа (11 по стар.ст.) бакинские христиане собираются на молебен близ средневековой Девичьей башни ("Гыз галасы" по азербайджански). Здесь, по преданию, был казнен апостол Варфоломей. Его тоже распяли, как и друга Филиппа, вниз головой, но он продолжал благовествовать о Христе, и тогда мучитель, царь Астиаг велел содрать с него кожу. (Есть икона, от которой содрогается сердце). Апостол, с великим терпением перенося мучения, продолжал славить Бога, и тогда ему отсекли главу...
Мне довелось несколько раз побывать на этом молебне. Вспомню год 2009-й, юбилейный для епархии... Тихое теплое утро. К семи часам у Девичьей башни народу собралось немало.
Множество стрижей — сотни и сотни птиц носились вокруг башни и над нами, над местом, где был казнен святой Апостол, именно кругами, не улетая никуда, так бывает здесь всегда.
Вот приехал епископ Бакинский и Прикаспийский, ныне архиепископ Александр (Ищеин) и начался молебен...
Как и тысячи лет назад, шумело рядом море, правда уже отступившее (оно как бы все более сжимается), легкий ветерок, который всегда вьется близ моря, словно из вечности в вечность, подхватывал и уносил нашу молитву к святому апостолу. Моли, Варфоломей, с другом Филиппом о нас...Потом мы прикладывались к мощам, хранящимся в небольшом ковчеге с иконой св. Варфоломея, игумен Серафим, настоятель Михайловской церкви, обильно окроплял нас — и с лица, и со спины...
Затем мы отправились в нынешний кафедральный храм Жен-Мироносиц, где епископ Александр с собором священников отслужил праздничную литургию, после которой состоялся крестный ход вокруг храма. В проповеди Владыка сказал, что эта земля древней Албании освящена кровью Апостола, который перестал благовестить, замолчал, лишь когда была отсечена его глава... Верим, сказал епископ, что его молитвами подается мир и благоденствие на бакинскую землю, где перестали звучать выстрелы, автоматные и пулеметные очереди...
Затем правящий архиерей зачитал послание Святейшего Патриарха Кирилла об учреждении медали св. Апостола Варфоломея, трех степеней, и состоялось награждение клириков и мирян. После этого гость епархии настоятель Свято-Николаевского храма города Тегерана игумен Александр (Заркешев) вручил от имени диакона Александра Федоровича Константинова, уроженца Азербайджана, в дар Бакинской епархии (и в честь праздника, и в связи с 10-летием учреждения епархии, 1999 год) новописаную икону Пресвятой Богородицы КАСПИЙСКАЯ.
Матерь Божия изображена на ней как Благословительница Каспия и прилегающих стран. В верхних углах – Архангелы Михаил и Гавриил, Россия обозначена св. Серафимом (Нижегородская земля), Кавказ – Грозным и Тбилиси (св. Георгий). Близ Баку, который изображен Девичьей башней (Апостол Варфоломей) – ладья в море, где восседают два апостола – Фаддей и Елисей, проповедовавшие Евангелие в Персии, на территории нынешнего Ирана...
Кстати сказать, до революции в Персии было 50 православных приходов, здесь жили десятки тысяч русских людей, в каждом городе было много русских магазинов.
Нынешний храм святителя Николая в Тегеране недавно отметил свое 70-летие (освящение состоялось 9 апреля 1945 года), а два десятилетия назад он вернулся в Московский патриархат РПЦ. Еще один наш приход в Иране – на южном берегу Каспия.
Прямо в центре Баку (кругом асфальт, камень, узкие улочки) есть храм в честь Архангела Михаила — такой оазис во дворе за железными воротами. Здесь и небольшая церковь — крипта, в честь св. Варфоломея. Не так давно ее прекрасно расписали...
Раньше на месте казни у Девичьей башни стояла часовня, построенная еще до революции. В 1936 году ее снесли, но остались снимки, и ныне бакинская община хлопочет о ее восстановлении.
Несколько лет назад я неожиданно попал в Турцию. Оставалось еще немного отпускного времени, был я в Москве, дочь и говорит: ты возьми горящую путевку в Турцию, там отдых без забот, все включено, не пожалеешь. Я до этого вообще по заграницам не ездил (только к сестре в Баку), разве что на Святую Землю, по благословению, еще в 1996 году.
Так я и сделал: взял путевку горящую в близлежащем турбюро с вылетом через сутки, все равно было куда, на семь дней, оказалось в Бодрум. Вечером посмотрел в интернете: западное побережье Турции, гостиница "Акация" на берегу...не Средиземного, но Эгейского моря, вот те на.
Посмотрел дальше: батюшки, да там же экскурсии предлагаются, и куда — Эфес и Иераполь! – это был подарок.
Естественно, побывал я и там, и там. Сначала как-то не верилось, какая-то историческая фантастика: Эгейское море, Одиссей, Троя, и Елена, и Лаокоон (о нем, кстати, как-то подзабывают, а он-то и предупреждал об опасности, о троянском коне)...
В маленькой отдаленной гостинице сразу записался на две поездки, одна через день после другой. Сначала выпал Эфес...
Эфес, Эфес! – здесь же Иоанн Богослов почил, и Мария Магдалина, и семь отроков эфесских, и Павел там бывал с Варнавою...потом Вселенский Собор...
Город на редкость хорошо сохранился! (Причем раскопано и реставрировано только 10%).
Вот по этим камням, по этим мраморным плитам и они ступали – апостолы и святые, и многие мученики ради Христа...Вот знаменитая библиотека Цельса, а вот огромный театр, на 25 тысяч зрителей – место зрелищ, и место казни христиан, где на них выпускались дикие звери. Здесь вся земля пропитана кровью мучеников...
Про Эфес надо рассказывать отдельно, добавлю только, что давно пора организовать паломническую службу по нашим святым местам в Турции, наверно, можно как-то это (было) сделать. (Добавляю "было" в связи с резко изменившейся ситуацией в отношениях с Турцией, из-за гибели наших ребят, гнусного "удара в спину", как выразился Президент).
А тогда наша дама-девица экскурсовод показывала и рассказывала подробно, как были устроены римские туалеты, а про библиотеку Цельса (великую, вторую после Александрийской!) – что есть предание, будто от нее был прорыт подземный ход, по которому почтенные римские мужики, сказав супруге и деткам, что направляются в храм высокой науки и искусства, бегали в публичный дом... что, понятно, вызывало солидарные улыбки и смешки многих наших экскурсантов: "а-а, и тогда так же было...". Что они дома, вернувшись, расскажут об Эфесе, риторический вопрос.
Через день после поездки в Эфес пришел черед Иераполя или по-турецки Памуккале ("хлопковый замок"), известного для народа (в основном зарубежного) своими геотермальными источниками, травертинами, обширными отложениями целебных калийных солей, куда приезжает лечиться множество людей...
Ехать туда из Бодрума дольше, чем в Ефес, по турецким горам и высотным серпантинам, надо отдать должное местным водителям, которые по нескольку часов ведут автобусы с людьми по этим сложным трассам.
А вот и открывается сам Иераполь — Памуккале, белой шапкой на горном массиве...
Иераполь (или Иераполис – "священный город"), был основан в 190 году до Рождества Христова царем Пергама Евменом II, хотя первые постройки на этом месте датируются еще II тысячилетием до Рождества Христова. Он находится в 17 км от Денизли, между Колоссами и Лаодикией, где была одна из семи церквей, упоминаемых в Апокалипсисе..."знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: "я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды"; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ, и слеп, и наг". Некоторые толкователи, как известно, относят эту характеристику к Церкви последних времен...
В 17 году до Рождества Христова в Иераполисе было землетрясение, потом город восстановился, и во времена, когда Иисус проповедовал на Святой Земле, здесь был курорт, особо ценившийся римской аристократией...Сюда приезжали со всей империи лечиться водами на необычных и красивых известковых отложениях.
Когда выгрузились и отряхнулись, я спросил у экскурсовода, как найти храм, построенный на месте казни Филиппа, она показала – надо идти за город, на вершину горы, где-то, пожалуй, километра два, экскурсии туда не водят.
Слава Богу, времени хватало: около двух часов отвели народу на травертины и купание в "бассейне Клеопатры", в минеральной воде, которая "омолаживает".
Понятное дело, все, а особенно женщины, с охотой полезли в этот красивый, среди зелени бассейн, с прозрачной, словно бирюзовой водой...
Выйдя на дорогу в указанном направлении, прошел мимо остатков базилики (4 век), потом миновал одиночную колонну (здесь находилась одна из агор – площадей города) и подошел к развалинам храма – того самого, где апостолы молитвою уничтожили огромную ехидну, змею, которой поклонялись язычники...
Иераполис Фригийский издревле славился своими прорицателями, здесь были храмы Аполлона, Кибелы, Плутона, повелителя подземного царства. Жрецы, используя один из подземных источников, откуда выделялись смертельно опасные испарения углекислого газа, эксплуатировали его для утверждения своей особой миссии в связях с подземным миром, планидой смерти...(Историк Страбон упоминает об Иерапольской "Хароновой пещере").
Затем поднимаюсь к амфитеатру (одному из самых больших в Римской империи), раскинувшемуся справа на склоне холма. Здесь тоже казнили христиан, здесь тоже святая земля, политая кровью...
От театра иду налево, и вот, наконец, выхожу на дорожку-тропу, ведущую к развалинам храма на вершине горы. Она неширокая, где-то чуть больше метра, и вымощена обломками древних гранитных и мраморных камней. Вдоль дорожки также фрагменты, обломки античных плит, куски древнего мрамора, на некоторых — следы надписей, выбитых на греческом и латыни, христианская символика, а вот неожиданно кусок белого камня с греческой буквой "фи"...Филипп! Филипп встречает и приветствует, вообразилось мне.
Вокруг опаленная зноем трава, сушь, жара, июль, температура под 40...
И вдруг рядом с тропой, среди этой серо-соломенной сухоты, впрочем, с пучками, метелками зеленых кустиков, мелькнул красный, свежайше красный мак! Потом еще, еще...Как будто капельки крови появились, и ведут, ведут, указывая путь наверх...Вот уже и основание горы, начинается каменная лестница со стершимися от времени ступенями.
Поднявшись, иду влево по тропке и подхожу к храму, к руинам, оставшимся от него...Здравствуй, Филипп наш дорогой!
Невольно оборачиваюсь назад и смотрю на лежащий внизу, будто уменьшившийся в бинокль – наоборот Памуккале – Иераполь... Никого здесь нет, пусто, кто бы сфотографировал?
Но вот появляются две девушки со стороны, где по склону горы виднеются многочисленные древние захоронения: склепы, саркофаги, мавзолеи...Здороваюсь, это не наши, спрашиваю откуда? – Лондон. Они делают несколько кадров, я благодарю, англичанки уходят вниз, в Памуккале, а я медленно, обстоятельно обхожу древний храм, его развалины, с сохранившимися боковыми портиками-проходами, и молюсь святому апостолу Филиппу, чтобы показал, куда положить маки...
В центре — следы алтаря, очевидно, — квадрат и полукружье, означенные остатками сохранившегося фундамента...И вот мой взгляд неожиданно падает на кромку фундамента, где квадрат примыкает к полукружью, и я вижу среди засохшей серой и желтоватой травы такой же сухой — не различишь — круглый веночек, кем-то сплетённый и возложенный!
Сюда и положил я несколько сорванных маков и ещё раз помолился Филиппу, поблагодарил его за то, что сподобил побывать на этом святом месте, где он закончил свой земной путь и восшёл к любимому Учителю, быть с Которым так жаждал ещё от юных лет своих...
"Мартириум святого Филиппа" воздвигли на месте казни и захоронения апостола, получившем именование Холма Мучеников, в IV в. Это был восьмиугольный храм двадцать на двадцать метров. Как раз в 2011 году (когда я и побывал здесь) в турецкой прессе появились сообщения, что итальянский ученый профессор Франческо д-Адрия, проводящий здесь археологические и реставрационные работы, обнаружил место погребения св. Филиппа, находящееся метрах в сорока от Мартириума. Однако до сих пор ничего более об этом не известно...
Мощи св. Филиппа около 590 года были перенесены в Рим, где покоятся в храме Двенадцати апостолов, в одной гробнице с мощами св. Апостола Иакова, брата Господня, первого епископа Иерусалима, частица мощей которого есть и в Филипповской церкви на Арбате.
Иераполис, сыгравший большую роль в распространении христианства в этих областях Римской империи, в 1210-м году был окончательно отдан туркам, а в 1534 г. был разрушен сильным землетрясением. Тогда же, очевидно, превратился в нынешние руины и Мартириум св. Филиппа.
С каждым годом сюда приезжает всё больше людей, в том числе из России. В городе с недавних пор продаются иконочки св. Филиппа, сделанные в России, 3 мая в день памяти апостола (по их календарю) к Мартириуму приезжают католические делегации, уже несколько лет проводят службу на этом месте представители Армянской Апостольской Церкви.
Я посматривал на часы, конечно, уходить не хотелось, прошелся еще по склону, рядом, где захоронения, много там богатых склепов (сюда с глубокой древности приезжали лечиться, а конец у всякого лечения — один), потом снова вернулся в храм, жалея, что некому сфотографировать здесь, внутри.
И вдруг из одного портика вышла женщина, похожая на нашу цыганку — местная турчанка (за храмом, на другой вершине километрах в двух виднелись домики). Я поздоровался — "салам", показал ей на аппарат, вынул доллар.
Она ответила неожиданно: "фотосэсиа ?". И показала три пальца, сколько стоит. Деваться некуда, провела она "фотосессию", потом шустро достала из недр своих покровов старинные византийские монеты, стала предлагать купить. Не, помотал я головой, не хочу в вашу турецкую тюрьму, мне и в Магадане хорошо!.. На том и расстались, она вышла из храма, стала собирать на склоне какую-то ягоду...
А я, последний раз попрощавшись с Филиппом, пошёл вниз, по лестнице, потом по тропе, и красные капельки — маки показывали мне путь...
Спускаясь, я представлял, как их вели сюда, толпа возбуждённого народа с градоначальником во главе, и связанные, понукаемые стражниками, в синяках и кровоподтёках Филипп с Мариамною и Варфоломей, и так же вокруг была сухая трава и капельки — маки.
Ныне, среди скудных еще ноябрьских снегов, как всегда перед днём памяти апостола Филиппа, в преддверии поста ярко вспоминается Иераполь, вершина Холма Мучеников, палящее солнце, лежащий далеко внизу Памуккале в иссохшей планиде летнего зноя...(Сейчас бы туда!).
Там, на вершине, ничтожно малый и затерянный среди этого мира, я тоже вспоминал, как два десятилетия назад впервые шёл к Филиппу в храм зябким ноябрьским утром по Арбату, и как стремительно пролетело время (прошлый век!), и жизнь пролетает, "пар", глоток вечности, "яко цвет сельный", полевой...
Уже с годами понимаешь, что в этом мире мало что изменилось, разве что скорость, с которой он летит, поспешает, ожесточаясь, на встречу с Небесной Вечностью, когда всё в одно мгновенье переменится, и навсегда исчезнет зло.
До этого времени, кажется порой тревожно — совсем-совсем близко, не по количеству лет (внезапно Судия придёт), а по той стремительно нарастающей череде быстрых и чумных изменений, которые овладевают миром и душами людей, с целью изгнать Христа из их сердец, сделать их беззащитными перед стихией управляемого зла.
Сегодня мы видим очевидность слов Апостола Любви о том, что мир поистине лежит во зле, зрим, как умножается беззаконие во вселенском масштабе...
Но мы твердо знаем, что врата адовы не одолеют никогда Церковь Христову, и что Сам Спаситель всегда с нами рядом до скончания земного времени, и каждое мгновение наше сердце перед Ним, и пусть оно будет небоязненым, не робким, но полным доверия к Нему и любви, каковыми были сердца и Филиппа, и Варфоломея с Иоанном, и Мариамны, и всего необъятного сонма верных Христовых друзей, вплоть до сегодняшнего дня, аминь.
Когда читают Евангелие от Иоанна о Воскресении, всегда вижу фреску, в высоте близ иконостаса Филипповского храма, слева на стене – там Мария Магдалина в необъяснимой тишине, еще плача, спрашивает у садовника: скажи, куда положил тело Его?.. И вот-вот раздастся: "Мария..."
Есть прекрасная картина современного живописца-священника: Мария бежит вдоль крепостной стены, извне, от Голгофы, к вратам в город, здесь уже за поворотом как бы ждут, затаив дыхание, благую весть Петр и Иоанн, и это ранее утро, необыкновенная тишина вот-вот взорвется великой радостью:
Учитель жив! Христос воскрес!.. В одно мгновение весь мир преобразится, станет другим, станет новым!..
